Джеймс Шульц - Бизоньи черепа на Горе Вождей

Сказав это, я продолжил путь. Я видел, что Синопа-лисенок идет за мной, и был очень рад этому. Он собирается мне помочь, думал я, он одарит меня своей волшебной силой.

Я ощущал в себе прилив сил и шел быстрее и быстрее, огибая равнину по краю. Я часто смотрел в небо на Семерых, которые все время поворачивались на севере небосклона. Наконец они указали мне на то, что наступает новый день. Небо на востоке стало светлеть и окрасилось алым. Синопа-лисенок продолжал идти за мной. О, какой это хороший был знак! Хейя! Вдруг в тот самый момент, когда начало всходить солнце, я услышал шелестящий звук, словно резкий и сильный порыв ветра пронесся сквозь голые ветви мертвого, сухого дерева. Я оглянулся и увидел, как большой орел упал с высоты прямо на лисенка Синопу. Вонзив свои когти лисенку в шею и спину, орел взмыл вместе с ним вверх и улетел. Синопа отчаянно визжал. Хейя! Хейя! Даже у него, такого быстрого и умного, есть враги, которые умнее и быстрее, это огромные птицы, которые ловят их и кормят ими своих детей. Пропала у меня надежда на помощь от лисенка. С чувством глубокой печали я покинул равнину, спустился к берегу Большой Реки, пройдя по длинному откосу, и жадно напился мутной воды.

Мне хотелось есть, с собой у меня был запас пеммикана. Его как раз должно было хватить, чтобы добраться до вражеского стойбища. Тут к берегу реки на водопой пришел олень. Если бы я выстрелил, враги услышали бы и начали меня искать. Но я должен был рискнуть. Я подстрелил годовалую олениху, развел костер и поджарил себе столько мяса, сколько мог съесть. Остальное я нажарил себе впрок на несколько дней. Потом я забрался в чащобу и проспал там до наступления ночи.

Когда стемнело, я выбрался на равнину и пошел на восток вдоль глубоких оврагов, которые вели к долине Большой Реки. Когда я дошел до того места, где река делала поворот на юг, Семеро показывали уже полночь. Тогда я повернул на северо-восток и в то время, когда солнце уже окрасило небо розовым, я был у подножия Гор Медвежьи Лапы. Я напился из небольшого ручья, взобрался по крутому склону вверх и устроил себе дневную стоянку на опушке сосновой рощи. Совсем рядом, внизу подо мной на равнине мирно паслись, пили воду и резвились стада антилоп и бизонов. Каким покоем веяло от всего вокруг! Я поел из запасов своего жареного мяса и улегся спать. Но недолгим оказался мой сон. Меня разбудило громкое пение. Я сел и посмотрел вниз. Сквозь ветви сосняка я увидел, что у ручья, из которого я пил, собрался боевой отряд. Там было много воинов и лошадей. Они пили воду и располагались на отдых. Время от времени пятеро мужчин поднимали вверх раздвоенные палки с наколотыми на них скальпами. Все вокруг распевали громкую, победную песнь. У большинства на затылках были привязаны перья из хвоста орла. Итак, это были Перерезающие Глотки или Волосы, расчесанные надвое (ассинибойны или сиу).

К ручью они подошли с запада. По всей видимости, скальпы и лошади, которые сейчас у них были, принадлежали моему племени, может, даже кому-то из моих ближайших родственников. Увидев все это, я сильно опечалился, и ярость охватила меня. Обильно насытившись жареным мясом, они выкурили три трубки и двинулись на восток с громкими криками, понукая большой табун похищенных лошадей. До этого Солнце никогда не было моим помощником, но, может быть, на этот раз оно внемлет моим молитвам и поможет мне? "Солнце! О, Солнце! Сжалься надо мной. Помоги мне отыскать стойбище моих врагов, вон они едут! Помоги мне расправиться с ними!" - молил я.

Всю эту ночь и всю следующую я шел вдоль подножия Гор Медвежьи Лапы, на восток. Еще через одну ночь я пересек долину Среднего (Коровьего) ручья и устроил себе дневную стоянку на западном склоне Волчьих гор (Литтл Рокис). На третье утро я взобрался на холм с плоской вершиной под названием Лохматая Шапка, который находится на восточной оконечности Волчьих гор. Там я и расположился на дневной отдых. Ха! Лохматая Шапка. Это очень высокий и небольшой по площади холм. Его плоская вершина вся сплошь покрыта густым сосняком. Это самый красивый холм в наших необъятных краях. Наши древние предки совершенно правильно назвали его Лохматой Шапкой. Я взбирался на него медленно и осторожно, потому что знал, что на его вершине часто останавливаются боевые отряды для того, чтобы осмотреться и передохнуть.

От наших воинов я часто слышал, что они здесь останавливались и осматривали местность вокруг, выискивая вражеские отряды. Как я и ожидал, на вершине оказалась стоянка, огражденная вокруг грядой камней высотой по пояс. Ее сложили еще древние воины для того, чтобы укрываться от ветра. Стояло тихое и теплое утро. Но даже если бы дул пронизывающий, холодный ветер, я все равно не воспользовался бы этим укрытием. Ведь его могли выстроить враги. Они могли заколдовать это место злой силой против всех, кто воспользуется им после них.