Александр Шульгин - Tihkal

Это было в середине восьмидесятых. Однажды в апреле Шуре позвонил некий господин, представившийся как сеньор Гиоргио Парос, бизнесмен из Бразилии.

- Я здесь по делам: консультируюсь с одной американской фирмой, а также хотел бы встретится с вами по очень важному вопросу.

- Извините, не могли бы вы повторить вашу фамилию сеньор... отвечал Шура. Человек на другом конце провода повторил.

- Пожалуйста, зовите меня просто сеньор Гиоргио, - добавил он. - В нашей стране редко называют по фамилии. Я также хотел бы представить вам моего друга доктора Хектора, в прошлом замминистра жилья и транспорта Бразилии - если вас не затруднит...

Положив трубку, Шура сказал:

- Он явно не хотел вдаваться в подробности по телефону. Я подумал, может, тебе не трудно приготовить несколько лишних сэндвичей к ланчу? Я пригласил их пообедать с нами завтра - ты не против?"

Я засмеялась:

- Конечно, не против! Это так интригующе звучит: бывший зам министра чего-то там Бразилии.

- Если не ошибаюсь, транспорта. Может оказаться что-нибудь интересное. Ну а если даже нет, то что мы теряем? Час-другой и пару сэндвичей".

Трудно удержаться от восторга, когда к тебе на обед приходит министр какой бы то ни было страны. Пусть даже бывший, пусть даже не министр, а замминистра. Все равно звучит отлично для простой американки, далекой от вершины социальной лестницы. По крайней мере, будет о чем рассказать знакомым.

На следующий день в назначенное время наши бразильцы появились на пороге с цветами для хозяйки и двумя солидными портфелями в руках. Бизнесмен Гиоргио оказался дородным крепким человеком, похожим на ветерана-десантника, с намечающейся лысиной и проницательными светло-голубыми глазами.

Мы расположились во внутреннем дворике и завели обычный для незнакомых людей разговор. Оказалось, что сеньор Гиоргио - один из главных на бразильском радио: он владелец нескольких радиостанций, и сейчас собирается заниматься также телевидением. Сначала он казался мне немного мрачноватым, особенно когда нахмурил брови. Но первое впечатление было обманчиво. Скоро Гиоргио стал представляться мне чем-то вроде большого доброго кота. Он был человеком сентиментальным и немного романтичным - что, как мы позже выяснили, присуще многим бразильцам.

Его друг доктор Хектор, щуплый человек лет шестидесяти, сначала показался мне слишком тихим для политика, я бы даже сказала - скромным. Но к концу обеда он заметно расслабился и заулыбался, так что мне стало понятно его своеобразное обаяние - смесь искренности, иногда доходящей до полной открытости, и отличного чувства юмора, которое должно было ему весьма пригодиться на государственной службе.

Но я забегаю вперед. Вернусь к началу разговора. Когда я внесла поднос с сэндвичами, Гиоргио говорил: "Да-да, представьте себе, даже в банках клиенты числятся только по именам..."

На лице Шуры смешались вежливое недоверие и искреннее удивление.

Я тоже не поверила. Наверное, он все-таки преувеличивает. Зато это хороший анекдот из жизни третьего мира.

Я принесла большой кувшин чая со льдом и несколько бутылок воды, мы уселись вокруг стола и приготовились слушать.

Сначала Гиоргио в качестве предисловия к главному разговору рассказал нам историю некого американца - будем звать его мистер Борх. Этот джентльмен переехал в Рио-де-Жанейро, причем он никак не мог объяснить причин своего нежелания возвращаться на родину. Вскоре он женился на богатой бразильянке и обзавелся детьми, а потом переселился с семьей на некий остров в Карибском море, где власти рады любому иностранцу с большими деньгами. Через несколько месяцев все его богатые знакомые в Рио-де-Жанейро получили приглашение в новый санаторий. В рекламной брошюре особое внимание обращалось на новый вид услуг, необычный для подобных заведений: психологическую терапию, которая включала решение семейных проблем и лечение от алкоголизма.

Санаторий сразу стал популярен. Каждую среду хозяин, мистер Борх, вынимал из своего холодильника два сосуда с красной и желтой жидкостью. Пациенты получали тщательно отмеренные дозы этой жидкости в маленьких, очень красивых хрустальных кубках. Борх называл жидкости "эликсиром" и отказывался говорить о них подробнее.

Воздействие эликсира было потрясающим. По словам Гиоргио: "Было чувство, что Господь входит в твою душу, и в ней воцаряется мир. Смотришь на ближнего и чувствуешь, что любишь его. Сострадание - вы понимаете? А для супружеских пар это было просто чудо: все чувства, которые они испытывали друг к другу когда-то - понимаете? - возвращались, как будто, это был их первый день после свадьбы."