Александр Шульгин - Tihkal

Он вернулся примерно через пятнадцать минут, но под марихуаной время течет очень долго, и мне показалось, что он отсутствовал по крайней мере час. Но я не возражала - я все это время рассматривала гостей. Один из них замер, обхватив ствол дерева посреди веранды, и по его лицу я поняла, что он сейчас чувствует.

Бедняга - еще одна жертва черной сигары.

В другой раз я бы подошла к нему, но здесь ситуация была явно неподходящая, притом мне совсем не хотелось слезать со стула.

Как ощущения? Тело под контролем, раздражение ушло. Почему я была такая злая? Почему вместо благодарности Шуре за спасение я чуть было не наорала на него? А-а-а, конечно! Ощущение полной беспомощности - вот главная причина злости. Пока мои эмоции подавлены, я чувствую только легкое раздражение, но, может быть. скоро оно перерастет в настоящую ярость. Даже наверняка.

Вернулся Шура. Он больше не улыбался. Я пыталась спросить, что случилась, но Шура только сказал: "Пошли отсюда".

Мы прошли через дом, даже не стараясь найти хозяев, чтобы попрощаться.

Мы медленно и молча дошли до машины.

С ним что-то произошло. Что-то, о чем он даже не хочет рассказывать. Я не буду спрашивать.

Шура очень осторожно выехал со стоянки - несколько раз мотор глох и слышался скрип тормозов. На проселочной дороге мне показалось, что Шура едет чуть быстрее, чем нужно, но не успела я ему об этом сказать, как он сбавил скорость. Я попыталась расслабиться. Через несколько минут Шура сказал:

- Ты не могла бы... ты не могла бы смотреть назад на дорогу? Я не вижу... зеркало заднего вида... Я не вижу... куда мы едем... Зеркало заднего вида...

(Он потом объяснил мне, что то, что он видел в зеркале заднего обзора, смешивалось в его сознании с тем, что он видел перед собой, и он не мог сосредоточиться на дороге.)

- О, господи. Ничего страшного, я буду следить за тем, что сзади, а ты смотри только вперед.

Ой-ой-ой! Не стоило садиться за руль в таком состоянии. Надеюсь, наши ангелы-хранители не спят.

Я повернулась и приготовилась сообщать Шуре о появляющихся сзади машинах, но нам повезло: мы были на дороге одни.

Примерно через десять минут, показавшихся мне вечностью, Шура припарковался возле небольшого кафе.

- Пойдем выпьем кофе.

- Будем сидеть на улице?

- Ага, на улице.

В его голосе все еще было что-то странное.

Мы сели за столик. Не было ни одного посетителя. Шура взял меня за руку, пожал ее и отпустил. Подошел официант и положил перед нами меню - он был явно разочарован, когда мы оба заказали кофе. Шура повторил еще раз: "Просто кофе". Официант удалился.

- Я бы с удовольствием порадовал бы его, но в данный момент не могу смотреть на еду.

- И я тоже, - я без всякого энтузиазма представила себе местные сэндвичи.

Возникла неловкая пауза, в течение которой я внимательно изучала лицо Шуры - он все еще хмурился. Наконец я решилась:

- Так что с тобой случилось?

- Видишь ли, я очень радовался, что смог вывести тебя из ужасного состояния, и на меня трава не действовала, но когда я лег в этот проклятый гамак...

Наконец-то Шура улыбнулся.

- Ну, в общем, как бы сказать... Наверное это из-за того, что я стал качаться... Я вдруг почувствовал, что меня прямо сейчас вырвет. И при этом... как бы сказать... ну в общем с другого конца пищевода тоже не все в порядке. Побежал в туалет - едва успел, просто взрыв какой-то. Пришлось убирать за собой, поэтому я и задержался.

- А сейчас как ты себя чувствуешь?

- Сказать по правде, страшно злюсь. Прежде всего на себя. Я ведь нарушил основное правило!

- Какое?

- Я, по-моему, тебе уже рассказывал: никогда не принимать неизвестные вещества в чужом доме. Я нарушил правило, и мне пришлось за это ответить. Какой же я идиот!

Недовольный официант вернулся с двумя чашечками кофе; Шура достал бумажник и расплатился.

Когда мы снова остались одни, мы продолжали обсуждать, чем могла быть пропитана эта сигара. Шура называл возможные варианты: от Пи-Си-Пи до экзотических растений, о которых я даже не слышала. Шура даже сомневался, была ли вообще в сигаре марихуана.

Мы молча пили кофе. Вдруг на меня нахлынула странная смесь противоречивых чувств: с одной стороны, мне было хорошо с Шурой; с другой, я чувствовала все растущую злость.

Ну что ж, если это все-таки была марихуана, то, значит, я пробую ее в третий раз, и в третий же раз потом злюсь. Очень интересно.

Шура хлопнул себя по лбу и проворчал: "Почему я не обратил внимание на название этой сигары?"

В первый раз после роковой затяжки я искренне рассмеялась. Я совсем забыла, что здесь имел место уникальный случай правдивой рекламы.