Александр Куланов - В тени восходящего солнца

Изложенные в документе сведения представляют собой обобщенную и структурированную информацию, которая была получена из различных источников: агентурных, в том числе и документальных, непосредственного наблюдения, опроса местных жителей, анализа данных из средств массовой и экономической (биржевой) информации. Наряду с информацией сугубо военного характера (состав, основное вооружение и дислокация частей и подразделений) в документе содержатся сведения об органах военно-административного управления, состоянии ключевых элементов инфраструктуры, в числе которых указаны объекты разработки нефтяных месторождений, районы проведения и результаты геологоразведочных работ в северо-восточной части острова Сахалин. В материалах присутствуют ссылки на фотографии и карты. Учитывая наличие на оккупированной территории определенного режима и ограничений на перемещение (упоминание об этом также имеется в тексте), фотографирование объектов и сбор сведений для нанесения обстановки на карту должны были потребовать значительного времени и сил...» [85] Документ получен на условиях анонимности источника.

Полнота поставляемых сведений, судя по всему, удовлетворила и тогдашнее начальство агента Д.Д. Оно приказывает ему перебраться на давно уже японский Южный Сахалин. Но самого Ощепкова явно не удовлетворяло отношение к нему командования, явно не соответствующего тем требованиям, которые разведка предъявляет к руководителям тайной службы. О многих перипетиях работы Ощепкова на Сахалине вы можете прочитать в книге М.Н. Лукашева, где со ссылкой на документы воспроизведены истории с пьяными курьерами, недопустимостью хранения агентом секретных материалов, совершенно нелепая затея с переводом японских уставов на русский язык (не ученым в тиши библиотеки, где имеются все необходимые словари, и такие переводчики у армии были, а резидентом в расположении противника!), задания в 68 пунктов, хотя любое пособие по разведывательной работе в царской армии отмечало, что более 10 поставленных вопросов заводят агента в тупик и лишают его возможности работать вообще, и многое другое.

«Только совершенно мудрый может быть руководителем шпионов», — писал Сунь-Цзы в своем знаменитом трактате «Искусство войны», но не было таких людей в 5-й армии на советском Дальнем Востоке. Ощепков рвался из сил, чтобы выполнить все задачи, что-то выполнял, что-то не мог выполнить, но командование начинало верить в его возможность сделать абсолютно все. В 1924 году агент Д.Д. получил потрясающее сообщение:«...при сем препровождаю вам программное задание по разведывательной работе на Сахалине в частности и вообще по Японии как на ее территории, так и в ее колониях — Корее, Формозе и Южном Сахалине. Максимум внимания уделите следующим вопросам, связанным с добыванием сведений о японской армии...w [86] Цит. по: Лота В.И. За гранью возможного: военная разведка России на Дальнем Востоке (1918—1945). С. 35. Находившийся в поселке Александровский пост в пустынной части Северного Сахалина, крутивший кино в избе посреди заброшенного гарнизона, Ощепков должен был, по мысли Бурлакова и других своих командиров, собрать разведывательную информацию по Японии и ее колониям, включая Формозу (Тайвань) и Корею. Василий отказался, но, верный долгу, предложил взамен другую командировку — в Токио, откуда он уехал всего 6 лет назад, где ему многое и многие знакомы. Весь план работы, легенду (кинопрокатчик из Харбина, работавший на Сахалине), детали прикрытия Ощепков разработал сам. Начальство же не сразу, но дало себя уговорить.

В октябре 1924 года Ощепков оказался в столице Русского Китая — Харбине. Там он остановился у своего однокашника по семинарии Исидора Незнайко и познакомился со своей землячкой Марией. Официально он был к тому времени женат. Но сама по себе история с его первыми двумя вступлениями в брак до сих пор окутана тайной. Дело в том, что 1 октября 1923 года, оформляя анкету секретного сотрудника, Ощепков в графе «семейное положение» написал странную фразу: «Холост и одинок». Долгие годы она вводила тех исследователей, которые ее вообще замечали, в сентиментальные размышления: уж очень глубокой тоской наполнено это выражение... Холост и одинок... Мне тоже так казалось, пока я не встретил эту же формулировку в... картотеке Антона Павловича Чехова, собранной им на Сахалине. Дело в том, что ссыльнопоселенцам, как мы помним, разрешалось вступать в некоторое подобие гражданского брака для облегчения совместного ведения хозяйства в условиях каторги. Именно такой брак был заключен между родителями Ощепкова. При этом на материке у каторжных мужа или жены могла оставаться венчанная супруга или супруг. Для того чтобы различить, кто в каком браке состоит, администрация каторги и придумала двойную формулировку, в которой супружеские узы подтверждались дважды. «Холост и одинок» означало не тоску по семейной жизни, а отсутствие уз брака в обоих случаях — и на материке, и на острове. Выросший и получивший начальное образование в условиях каторжной администрации, Василий Ощепков невольно перенял и применял и некоторые островные канцеляризмы, которые преследовали его еще долгое время.