Юрий Пернатьев - Знаменитые мудрецы

Сенековский «человек добра» никогда не ищет себе оправданий, лечит себя мудростью и пренебрегает похвалой. Вообще же, награда за добродетельный поступок – в самом поступке. Для достижения добродетели надо не ограничивать страсти, как советовали последователи Аристотеля (перипатетики), а совершенно их искоренять.

Однако, как считал Сенека, одного желания добра мало, необходимы еще и воля, воспитание чувств, пробуждение совести. На фоне прагматичной психологии древних стоиков, признававших только разумное начало, доводы Сенеки меняли весь стиль философствования: «Будем жить так, чтобы недавно бывшее словом стало делом. Когда несет волна, нужно держать руль, бороться с самим морем, вырывать у ветра паруса. Нужно не разговаривать, а править».

Сенека очень точно уловил момент воли, ответственного выбора поведения; свобода выбора у него расширяла свои границы в отличие от стоического фатализма с учением о роке как неизбежной и непреодолимой силе. Он предлагал соизмерить выводы собственного разума с волей созидающего Логоса, или божества, которая может быть только благой, ибо бог – величайший благодетель, он заботится о людях и наставляет на путь истинный.

В связи с этим возникал и вопрос о страданиях человека. Зачем они ему даны? Сенека отвечал: «Бог посылает страдания с тем, чтобы закалить человека добра в испытаниях. Бог подобен любящему отцу, а не ласковой матери. Ты велик, человек? А откуда мне это знать, если судьба не дает тебе случая показать добродетель?»

Как часть божественной воли человек добра должен воспринимать и смерть. В этом лучшее лекарство против страха смерти: «Нет никакой разницы, смерть к нам придет, или мы к ней. Внуши себе, что лжет общий голос невежд, утверждающих, будто «самое лучшее – умереть своей смертью». Чужой смертью никто не умирает. И подумай еще вот о чем: никто не умирает не в свой срок. Своего времени ты не потеряешь: ведь то, что ты оставляешь после себя, то уже не твое».

По-своему подошел Сенека и к проблеме самоубийства. Он утверждал, что нельзя уходить из жизни под влиянием страсти. Разум и нравственное чувство сами подскажут, когда самоубийство является наилучшим выходом. Вместе с тем, если не останется возможности исполнять свой долг человека, самоубийство, согласно Сенеке, не только допустимо, но и оправданно. Принуждение, неизбежность казни, рабство – вот те явления, которые делают смерть обязанностью мудреца.

Потерпев неудачу в государственной деятельности, разочаровавшись в нравственных критериях римского общества, Сенека тем не менее не замкнулся в высокомерно-бесстрастной мудрости. Из идеалов древней Стои ему, римлянину, ближе всего оказался идеал человеческой общности, пусть и в фантастическом образе «вселенского града». Дух объединит людей, считал Сенека, и этим он прокладывал путь к христианству. Напоминая об истинных ценностях Стои и древней мудрости в целом, мыслитель словно предвидел нравственные искания всех будущих поколений: «Я преклоняюсь перед всем, что создала мудрость. Мне отрадно видеть в ней наследие многих, накопленное и добытое их трудом для меня. Но будем и мы поступать, как честные отцы семейства: умножим полученное, чтобы это наследие обогащенным перешло от нас к потомкам. Много дела есть и теперь, и останется всегда, и даже тот, кто родится через сто тысяч лет, не лишен будет возможности что-нибудь прибавить к завещанному».

Древнеиндийский философ. Основные произведения: «Сухрил-лекха» («Письмо другу»); «Ратна-авали-раджа-парикатха» («Строфы о драгоценностях»); «Муламадхьямика-карики», («Основополагающие строфы срединного учения»); «Виграха-вьявартани» («Обсуждение разногласий); «Чатух-става» («Четыре гимна»); «Махаяна-вимшика» («20 строф о махаяне»); «Вайдалья-пракарана» (комментарий к 73 сутрам) и др.

С именем легендарного мыслителя древности Нагараджуны исследователи связывают одну из грандиозных ветвей буддизма, персонально даже названную «нагараджуноведением». Его богатейшее письменное наследие сохранилось в оригинальных санскритских текстах, древних и средневековых переводах на китайский и тибетский языки. Образ самого философа породил огромный свод жизнеописательной литературы, включая мифы и легенды с многочисленными комментариями. Творчеству Нагараджуны буддисты всегда придавали особое значение, поскольку ему приписывается около 200 трудов, что в несколько раз превышает наследие любого другого буддийского автора. Правда, исследователи полагают, что число сочинений, которые можно считать подлинными, чрезвычайно ограничено ввиду многих разночтений, касающихся авторства Нагараджуны.