Юрий Пернатьев - Знаменитые мудрецы

Чем объяснить устойчивый интерес к Сенеке, который не был ни великим политиком, ни драматургическим гением, ни выдающимся философом, создавшим оригинальное учение? Ответ на этот вопрос лежит прежде всего в нравственных устоях его личности. Они формировались на протяжении всей его бурной жизни, затрагивая самую суть таких понятий, как добро и зло, жизнь и смерть, богатство и бедность. Но в итоге вели к одному-единственному вопросу, правда, не менее основополагающему: в чем смысл человеческой жизни. Предполагал ли Сенека, что его собственный путь будет таким крутым и извилистым? Вероятнее всего, да, иначе бы он не решал столь мучительные вопросы, прилагая их, в том числе, и к собственной судьбе. И хотя в полном соответствии с семейной традицией Сенека выбрал политическое поприще, по-настоящему его влекла спокойная и мирная жизнь, всецело посвященная философии. Эти, казалось бы, совершенно противоположные сферы деятельности обусловлены как воспитанием Сенеки, так и внешними обстоятельствами, в которые философ был вовлечен чаще всего помимо своей воли.

Семья Сенеки происходила из испанского города Кордовы, где отец будущего философа Луций Анней Сенека Старший был римским всадником. Он твердо верил в справедливость богов и величие Рима, а помимо того, слыл человеком образованным и не чуждым философии. В молодости Сенека Старший увлекался риторикой и был слушателем выдающихся ораторов своего времени. Мечтая о политической карьере для сыновей, он перебрался в Рим, когда Луций Анней был еще ребенком.

Философией Сенека увлекся еще в ранней юности. Под влиянием стоиков и пифагорейцев он неукоснительно следовал суровым обычаям воздержания, которые, кстати, соблюдал до самой кончины. Правда, первые шаги в политической деятельности были прерваны неожиданной болезнью Сенеки Младшего, которая чуть не довела его до самоубийства. Позже об этом трагическом эпизоде жизни сам Сенека писал: «Часто меня тянуло покончить с собою, – но удержала мысль о старости отца, очень меня любившего. Я думал не о том, как мужественно смогу я умереть, но о том, что он не сможет мужественно переносить тоску. Поэтому я и приказал себе жить: ведь иногда и остаться жить – дело мужества».

Луцию Аннею хватило мужества не только для преодоления болезни, но и на то, чтобы завоевать свое место на политическом олимпе. Древнеримский писатель и биограф Светоний отмечал, что «расцвет славы» Сенеки наступил при императоре Калигуле. Словно наверстывая упущенное, молодой политик и оратор за короткий срок был удостоен первой государственной должности и вошел в сенат. Там одна из его блестящих речей вызвала такую зависть Калигулы, что Сенека чуть было не лишился жизни по распоряжению именитого соперника в ораторском искусстве. Спасло философа только заступничество некоей императорской наложницы, которая уверила Калигулу, что Сенека слаб здоровьем и, скорее всего, сам вот-вот умрет от чахотки.

Следующий раскат грома не заставил себя долго ждать. Сенека был обвинен в прелюбодеянии с племянницей одной знатной особы, и сенаторы тут же поспешили потребовать смерти для слишком выделяющегося сотоварища. Теперь уже император Клавдий просил сенат заменить казнь ссылкой. Местом изгнания Сенеки стала Корсика. Поначалу опальный политик впал в отчаяние, он даже попытался ходатайствовать о помиловании в своем трактате «Утешение к Полибию», однако позже изгнанник укрепился духом и вновь занялся научными изысканиями, увлеченный наблюдениями за небесными телами.

Удаление из Рима, созерцание космических явлений заставили Сенеку по-иному оценить пребывание в мире. Как и в годы молодости, перед ним снова встал вопрос о важности философского осмысления жизни, перед которым меркнет так называемое величие государственного служения. Об этом Луций Анней размышлял в трактате «О краткости жизни», в котором указывал, что «без спешки исполнять истинный долг можно лишь тем, кто захочет каждый день быть в теснейшей близости к Зенону, к Пифагору, к Демокриту и другим зачинателям благих наук».

Корсиканская ссылка на некоторое время отдалила Сенеку от государственных дел. Как никогда ранее он ощутил себя философом и космополитом, то есть гражданином мира. И чувство это было настолько сильным, что он даже собирался ехать в Афины, чтобы продолжить там философские занятия. Однако этим намерениям не дано было осуществиться.

В 48 г. после убийства Валерии Мессалины, жены Клавдия, новой женой императора стала Агриппина, мать будущего императора Нерона, усыновленного Клавдием. Агриппина отнеслась к Сенеке более чем благосклонно. И не только возвратила его из ссылки, но и предложила философу стать наставником ее сына. Сенека предложение принял, хотя и понимал, что идет на компромисс со своей совестью. Не трудно было предположить, что дворцовые интриги, нередко заканчивающиеся кровопролитием, продолжатся и впредь. А это означало, что наставник втягивался в сеть заговоров, предательств и преступлений. Так или иначе, жизнь Сенеки становилась двойственной и теперь уже окончательно расходилась с ранее намеченными планами. Правда, он полагал, что если у власти окажется мудрец, то он и будет тем справедливым царем, который станет идеалом для государства.