Галина Шебалдина - Заложники Петра I и Карла XII. Повседневный быт пленных во время Северной войны

Князь Хилков узнал о королевском решении от бургомистра Нильса Хансона, губернаторского фискала Хала и своего московского знакомого — королевского церемониймейстера Ю.Г. Спарвенфельда. Ему было разрешено остаться в прежнем доме, но нельзя было выходить на улицу. Кроме того, в каждое комнате (даже некоторое время в спальне) днем должна, была находиться охрана. По заступничеству Спарвенфельда через несколько дней караул вывели из комнат. Из свиты при нем оставили переводчика, священника, «камалера» [19] Возможно, дворецкий. , повара и несколько слуг. Все имущество посольства, в том числе личные вещи князя, было конфискованы властями. «Я считаю, что именно так и надо с ним поступать», — написал молодой король совету 20 октября.

Нарва и Полтара стали ключевыми точками в истории русского и шведского плена Северной войны, и для такого утверждения есть все основания.

Как известно, с осады Петром I в конце сентября 1700 года древнерусской крепости Ругодив, шведской — Нарвы, началась Северная война. Столкновение превосходящего по численности, но по большей части устаревшего русского воинства с армией Карла XII, одной из самых совершенных в то время в Европе, закончилось сокрушительным разгромом и серьезными потерями. Но это не сломило Петра, а, напротив, привело к осознанию необходимости реального и кардинального реформирования государства. А со шведским королем Нарва сыграла злую шутку: он, возможно по молодости лет, настолько уверился в слабости «русского медведя», что следующие несколько лет провел на территории Саксонии и Польши. Его самоуверенность не смогла поколебать из года в год усиливающаяся сила русских даже после того, как он стал терять свои опорные пункты в Прибалтике: Шлиссельбург (1702 год), Нарву и Дерпт (1704 год).

Нарвский разгром 1700 года стал определяющим фактором в положении русских пленных на протяжении всей Северной войны. И причина этого заключалась не столько в том, сколько человек оказалось в шведском плену (по разным подсчетам от 1500 до 6000), а в том, кто оказался в плену. Среди нескольких десятков старших офицеров во главе с главнокомандующим русскими войсками фельдмаршалом герцогом де Круа [20] Карл Евгений де Круа (1651—1702) — генерал-фельдмаршал на датской, австрийской, саксонской и русской службах. В апреле 1700 года приехал в Россию и был назначен главнокомандующим войск, которые потерпели поражение при Нарве. Был в плену в Ревеле, где и скончался в долгах в 1702 году. было несколько человек, потеря которых была особенно чувствительной для царя. Это: дипломат, глава Военного приказа, генерал князь Яков Федорович Долгорукий, генерал-фельдцейхмейстер имеретинский царевич Александр Арчилович Багратиони, автор «Военного устава» 1698 года генерал Адам Адамович Вейде, генерал-майор Иван Иванович Бутурлин, генерал от инфантерии Автоном Михайлович Головин, стольник, генерал князь Иван Юрьевич Трубецкой. Это были верные сторонники Петра в борьбе за власть и активные участники его первых преобразований и реформ. Шведский король прекрасно понимал, какая это была потеря, и поэтому был категорически против их обмена или выкупа. Именно на нарвских пленных выстраивалась вся система содержания военнопленных в Швеции. Параллельно в противостоянии с мерами, которые предпринимали шведские власти, формировалась и русская практика содержания военнопленных.

О том, какими были первые недели и месяцы нарвских пленников, известно мало: сохранились лишь разрозненные данные, которые не дают возможности создать полную картину. Например, торговец из Нарвы Яков Мейер в одном из своих писем упомянул, что у него в доме были размещены генерал Вейде, полковники Лефорт и фон Делден и они, как он писал, «имеют от меня таково сколко дом мой может». От него мы узнаем, что к началу декабря «генеральская рана (Вейде. — Г.Ш.) уже вне страха, но полковникова (фон Делдена. — Г. Ш.) еще сумнительна». А чуть ранее, 26 ноября, он же в письме к жене писал, что русские генералы находятся в бедственном состоянии и что «кроме рубах на себе ничего не имеют». На материальные трудности жаловался и генерал А.М. Головин. В декабрьском (1700 год) письме к двоюродному брату, главе Посольского приказа Федору Алексеевичу Головину, он сообщил, что вместе с Александром Милославским и Сергеем Водорацким живет в Нарве в доме купца Ефима Костфельта, который им многим помогает, и испытывает большую нужду в деньгах.