Сергей Нечаев - Бородинское побоище в 3D. «Непобедимые»

Маршал Мортье, командующий Молодой гвардией

Генерал Филипп-Поль де Сегюр:

«Была одержана, наконец, последняя победа. В этот день было несколько таких побед. Каждый корпус последовательно побеждал то сопротивление, которое находилось перед ним, не извлекая пользы из своего успеха для решения судьбы битвы, потому что, не получая вовремя поддержки, каждый останавливался, истощив свои силы. Но, наконец, все первые препятствия рушились. Шум выстрелов ослабевал и удалялся от императора».

Императорская Старая гвардия

Генерал Арман де Коленкур:

«Все следовавшие одно за другим донесения говорили, что наши потери весьма значительны. Император принял решение. Он отменил приказ об атаке и ограничился распоряжением поддержать корпуса, еще ведущие бой, в случае, если бы неприятель попытался что-нибудь сделать, что было маловероятным, ибо он также понес громаднейшие потери».

Французская гвардейская конная артиллерия

Адъютант генерала Дессэ Феликс Жиро де л’Эн:

«Неприятель везде отступил. Мы все ожидали, что вот император со своей гвардией сойдет с площадки, на которой он пробыл все утро, и решительным движением завершит поражение русских. Но он не трогался с места».

Наполеон не только не трогался сам. Подумав, он пришел к выводу, что русские, несмотря на отступление и вопреки уверениям отдельных людей из свиты, далеко не разбиты. После этого он ответил отказом на просьбы ввести в сражение свой нетронутый резерв — императорскую гвардию.

Как правило, он всегда вводил ее в бой в самый последний момент, когда победа была подготовлена другими его войсками, и когда нужно было нанести по противнику завершающий мощный удар. Но сейчас он побоялся тронуть свой последний резерв.

Генерал Жан Рапп:

«Гвардия в бою не участвовала, за исключением тридцати орудий, сделавших прямо чудеса».

А ведь русские знали о существовании прославленной наполеоновской гвардии и опасались ее.

Адъютант генерала Ермолова П. Х. Граббе:

«Гвардия Наполеона стояла в глазах наших, как грозная туча, готовая разразиться и сокрушить всякий отпор».

По сути, в конце сражения введению в бой императорской гвардии М. И. Кутузову уже нечего было противопоставить. Если бы она пошла вперед, дело могло бы закончиться полным поражением русской армии. Но этого не произошло. Почему? Никто так и не смог четко ответить на этот вопрос.

Маршал Гувион Сен-Сир:

«Для меня очевидно, что если бы гвардия была введена вся в то время, когда только одна ее артиллерия была выставлена против колонн русской гвардии, то есть в минуту, когда неприятель производил последние усилия <���…> она совершила бы чудеса; что тогда русская армия была бы не только побеждена, но опрокинута, приведена в расстройство, частью истреблена, а остатки ее рассеяны».

Командир батальона 3-го (вестфальского) линейного полка Фридрих-Вильгельм фон Лоссберг:

«Он [Наполеон. — Авт.] держал гвардию слишком далеко за остальной армией и сам все время находился при ней, что имело невыгодное последствие: все донесения из боевой линии доходили до него слишком поздно. Если бы он не щадил так гвардию, сражение дало бы более решительные результаты».

Генерал Л. Л. Беннигсен:

«Не подлежит сомнению, что неприятельский резерв, в котором находилась гвардия Наполеона, численностью до 30 000 человек, не принимавшая ранее участия в бою, получила также приказание двинуться вперед, чтобы продолжать атаку против нашего левого фланга. Наполеон отменил это приказание, и резерв не тронулся с места. Причина, в силу которой Наполеон не захотел в тот день упрочить достигнутые им успехи, осталась неизвестной».

Перестрелка продолжалась по всему Бородинскому полю до наступления темноты, но уже явно чувствовалось всеобщее утомление. Кое-где еще имели место отдельные попытки кавалерийских и пехотных частей броситься в атаку, но все это — без особой энергии и без решительного успеха. Выстрелы час от часу редели, и битва замирала.