Морис Симашко - Мaздaк

Авраам снова стал слушать мобедан мобеда. Тонкошеий бритоголовый старец говорил равномерными, словно заученными периодами. К концу каждого предложения он далеко вперед вытягивал маленькую голову из широкой красной хламиды, а закончив, быстро втягивал ее обратно. Главный маг предлагал перебить всех христиан и иудеев, а имущество их взять на прокорм и уплату войску.

-- Знает ли Солнце Истины, великий мобед мобедов, что две трети поступлений в казну Эраншахра в этом году пришло от царских мастерских, базаров и торговых продвижений из Индии и Китая? -- спросил главный ва-зирг Шапур.-- Лучшие мастера наши -- христиане и иудеи. Кто пилит дуб, с которого ест желуди?

-- В Мазде спасение Эраншахра! -- пронзительно закричал мобедан мобед, выбросив вперед правую руку и до отказа вытянув шею.-- Пусть сословие атра-ван -- все мобеды и хербады -- отправится в Фарс к своему главному Огню. К своему сословному Огню в Шизу пусть отправится артештаран: цари, великие и воители. В Хррасан, к своему Огню, пусть пойдут старшины вастриошан. Огонь очистит и просветлит мысли!..

Потом в ряд говорили шахрадары на синих подушках. Они рассказывали о нападениях голодных. В Хузи-стане дочиста ограбили дасткарт Михрака, из рода младших Зиков. Сам великий умер от удара серпом в живот. Пшеницу, масло и все, что было, разделили в селениях, а жен и дочерей его роздали по дворам, где не было женщин. Людей вели за собой свободные дех-каны окрестных деревень, а подстрекали низшие мобеды. И говорили они, что это и есть правда Мазды.

На днях только горел большой дасткарт Михргудар-зов -- всего в трех фарсангах от Ктесифона вверх по Тигру. Тысячи голодных скапливаются на улицах Ктесифона, Гундишапура, Истахра, Нихавенда. И не имеющие хлеба дехканы с ними...

-- Бык... Бык...--оживились дипераны. Эранспахбед Зармихр Карен неспешно коснулся лица, твердо опустил обе руки на колено.

-- Слоны -- опора порядка! -- Хрипловатый голос знаменитого военачальника колыхнул огонь в светильниках, слова обрывались как камни. -Тремя боевыми линиями пусть пройдут они по селениям, где допущены беззакония. А за ними -- тысяча гурганцев. И пусть ничего больше не растет там!..

Авраам увидел глаза полководца, удивительно маленькие и круглые на широком мясистом лице. Даже не глаза это были, а две злые водянистые точки без ресниц и бровей. Эранспахбед требовал старой арийской казни для тех, кто нарушает порядок.

-- Связать и растоптать слонами на майдане, как при Шапуре Великом! Это все христиане мутят. Много воли дали им, вот и подбивают молодых и неразумных. Нехорошие песни уже поют про великих...

Артак, записывающий речь эранспахбеда, пощелкивая пальцами левой руки, тихонько пропел двустишие о быке, которого пора кастрировать.

Авраам закрыл глаза. Все сместилось со своих мест, плавало и кружилось без опоры. Нисибийское построение мира рухнуло... Эраншахр: таинственное сияние над головой царя царей, тысячелетние твердь и сущность. Он представлял себе: бесчисленные цари и народы, склонившие головы; города, которых не посчитаешь; от блеска дворцов слепнут однажды видавшие их; боевые слоны по четыреста в ряд, под которыми прогибается земля. Он открыл глаза...

Недвижно сидели на подушках мобеды и великие. Ровно горели светильники. Цари на рельефах требовательно протягивали богу правые руки. Все было так и не так!..

Шахрадары продолжали говорить... Слабеет огонь Мазды. Уважение к старшим и великим теряется. Пай-гансалар -- "Отвечающий за порядок в государстве" не может справиться с этим. В его подчинении только городские и базарные стражники. Усилить надо войска порядка!..

Что-то вдруг случилось в зале. Дапераны умолкли, перестали возиться. Мобедан мобед дернулся и быстро втянул голову...

Сразу же поразил голос: спокойный, резкий, без взлетов и замираний. Он сглаживал арийские рыкающие звуки, словно не имел времени задерживаться на них. Но никто не замечал этого.

-- Великий мобедан мобед справедливо призывает нас разжечь ярче огонь Правды. -- Глаза Маздака в упор смотрели на того, о ком он говорил. ~ Прямодушен отважный Эранспахбед, требующий наказать ложь и беззаконие. Мудры и рассудительны великие, говорившие здесь против беспорядков...

О трех началах всего сущего, данных людям Маздой, напомнил нам наставник веры. Огонь, Вода и Земля -- эти вечные начала. Бог не делил их -- одному больше, другому меньше,-- когда создавал мир. И плоды, рожденные из трех начал, отдал он всем. И радости жизни представил он людям одинаково. Это есть порядок Мазды. Все остальное -- хаос и тьма. Почему же, когда великий вазирг Шапур, поделившись с нами пятой частью своей мудрости, предложил на столько же приоткрыть хранилища для голодных братьев, мы не слышим слов одобрения?..