Сергей Баймухаметов: Призраки истории

Князь же Владимир через восемь лет после убийства Ярополка окрестил Русь и стал Владимиром Святым. Быть может, Господь и простил ему за это все его грехи. Как заключает летописец, «был невежда, а под конец обрел вечное спасение».

В этой фигуре, на мой взгляд, явлены нравы тех времен в самых крайних выражениях. От бушующих комплексов неполноценности до таких поступков, как крещение Руси, определившее развитие эпохи, течение самой истории.

Впрочем, братоубийство нельзя сводить лишь к недобрым чувствам незаконных сынов и пасынков. Начал-то убивать вполне законный Ярополк. А вспомним опять же убийство Бориса, Глеба и Святослава. Да, Святополк, конечно, Окаянный. Но вот скандинавские источники недвусмысленно указывают на причастность к этому убийству Святополкова братика Ярослава, названного впоследствии Мудрым. Так что остается гадать, отчего Ярослав так яростно воевал, изгонял отовсюду Святополка: то ли как братоубийцу окаянного, то ли как свидетеля общего преступления? А если вспомнить их предка Рюрика, то нельзя не отметить более чем странную одновременную смерть его братьев Синеуса и Трувора, после которых Рюрик становится единоличным властителем на Северо-Западе. (Надо, однако, упомянуть, что некоторые исследователи считают Синеуса и Трувора вымышленными фигурами.)

Братоубийство — обыденное явление в семейной хронике Рюриковичей. Из одиннадцати детей Владимира своей смертью умерли, кажется, только четверо или пятеро. Ярослав Мудрый, один из них, говорил перед смертью детям: «Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и одной матери». Но бесполезно — сыновья и внуки Ярослава, как их отцы и деды, нещадно воевали друг с другом… Самый разумный из них — Владимир Мономах — пытался устроить мир уступками, отдавая родичам то Киев, то Чернигов. Но Олег и Давыд Святославичи продолжали братоубийственные войны даже после съезда князей в Любече, где все они целовали крест и договорились о мире. Что не помешало Давыду Игоревичу и Святополку тотчас после этого схватить Василька Теребовльского и выколоть ему глаза. И т. д. и т. п.

Да, когда речь идет о власти, тут уже не до родства. Так было во всех династиях и во всем мире. Но все же я полагаю, что Рюриковичи в мировой истории занимают особое место по пролитой родной крови… Наверно, это обусловлено было особенностями громадной страны и тем, что изначально, при Святославе и тем более при многодетном Владимире, не был определен жесткий порядок наследования и распределения земель. Но нельзя не учитывать и происхождение…

Языческие славяне — мирный и гостеприимный народ. Это отмечали все древнейшие хронисты. Славяне чтили род, старшинство в роду, семью.

Варяги-викинги — это сознательное и бессознательное, полное, абсолютное отрицание семьи, отца и матери. В древней воинской ватаге был один закон — безусловное подчинение вожаку. А в почете — только сила и полное пренебрежение всем остальным. Потому-то среди викингов особо ценились так называемые берсерки — психопаты, люди-звери, бешеные, одержимые, обладающие пещерной свирепостью и столь же пещерным бесстыдством и презрением к любым ограничениям.

Вот какая среда породила Рюрика, вот по каким законам и нравам воспитывались его сын и внук. Вот какая кровь бушевала в его правнуках и праправнуках.

Да, с одной стороны, нравы княжеских семей смягчали славянские жены и традиционно близкие к женской половине дома православные священники. Представьте только: два брата при одобрении третьего отдают приказ выколоть глаза племяннику, а четвертый брат, не в силах остановить их, пытается увещевать и современников, и потомков:

«Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен в смерти, то не губите никакой христианской души. Если вам Бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих…»

Представьте человека, воспитанного матерью в православных духовных традициях, который в кровавой мути жестокого века пишет такие слова:

«Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо верю в Него…»

Это — Владимир Мономах.

А с другой стороны, по мужской линии, шло воспитание «в традициях отцов и дедов». Огромным было и влияние на княжичей-отроков их варяжских наставников-воевод, вроде Свенельда. Ведь Свенельд, первый советник Ярополка, играл ключевую роль в убийстве Олега. Да и неваряжские воеводы были немногим лучше. Например, Добрыня — воевода уже Владимира. Добрыня был братом Малуши. Той самой рабыни, матери князя Владимира. И когда полоцкая княжна Рогнеда отказала Владимиру, указав на его происхождение от рабыни, то Добрыня шибко оскорбился за сестру. И как мог настропалял юного Владимира на войну с Полоцком. В общем, эта свирепая солдатня реализовывала свои мстительные или честолюбивые планы при помощи княжичей, приучая их и подвигая их на поступки, немыслимые для их возраста…