М Бойцов - К чести России (Из частной переписки 1812 года)

Я живу в Hotel de Perigord, rue Batave, No 18 chambre, aupre de Palais Royal(8), плачу за две комнаты в четвертом э[таже], прекрасно убранные, и за белье постельное 60 франков в месяц, обедаю в ресторации в Пале Royal au 4 collonnes(9) и плачу за прекрасный стол и за полбутылку вина 40 sous(10). За кофе, порцию которого приносят ко мне утром, плачу 20 sous. Теперь платье? Фрак из Draps-de-Louvier, de couleure brun(11) 120 фран., панталоны - 70 ф., Redingott(12) 120 ф., из Draps de Sedan, шляпа 27 ф., сапоги 40 ф. Полный рапорт. Взял лучшего здесь учителя французского языка г. Pain и плачу за час 5 ф. Он меня водил к Делилю, который спрашивал меня, что жив ли еще творец "Россияды"(13), к Буфлеру, который говорил о Дмитр [и] еве и Карамзине, и к Сикару. Я слышу, что вы кричите: "Проклятый Роланд льстится написать поподробнее и побольше!" Оправдания мои будут тщетны, но коли хто из вас будет в Париже, то тот меня оправдает. Дайте пройти первому пылу. Не забудьте, друзья, того, хто вас сердечно любит, пишите... Ваши письма будут служить бальзамом для моего сердца, которое здесь все видит чужое.

Portes vous bien- adieu(14) (Тяжело сие слово).

П. Л. Давыдов - А. Н. Самойлову

20 февраля [С.-Петербург]

...>Три недели тому назад просил я государя о принятии меня в военную службу и вчерашнего числа от князя Александра Михайловича(15) узнал, что принят майором. Государь, у которого я был до сих пор в немилости, чрез него приказал мне сказать, что я ничего не потеряю, вышед в военную службу в етом чине, и дал(16) мне в пример князя Трубецкого и графа Воронцова, которые в короткое время дослужились до генеральского и обвешаны оба лентами. До сих пор неизвестно еще мне, в какую армию буду я назначен. Военного министра просил я об определении к князю Петру Ивановичу Багратиону, и он мне оное обещал. Естли на то решение выйдет на днях, то прежде двух недель надеюсь иметь щастие видеть вас в Смеле(17). По слухам сдешним и всем приуготовлениям, война с французами неизбежима. О главнокомандующем нашими армиями еще неизвестно, уверяют только, что сам император имеет намерение скоро ехать осматривать оную. Говорят также, что и гвардия должна первое число отсюда выступить. Других вестей сдесь теперь более нет, война слишком всех занимает. <...>

М. И. Кутузов - жене

11 марта Бухарест

...>Ты, мой друг, пишешь об моем здоровье, то есть, что хвораю. Признаюсь, что в мои лета служба в поле тяжела, и не знаю, что делать. Впротчем, мне уже не удастся сделать и в десять лет такой кампании, как прошлая(18). Детям благословение. <...>

П. Л. Давыдов - А. Н. Самойлову.

16 апреля. Москва

...>У нас здесь никаких интересных известий теперь нету, из армии пишут только, что в лагере очень весело живут и подтверждают, что никаких недостатков не терпят; в скором времени ожидают большого сражения. Армия наша числом превосходнее французской, которой уже часть переправилась чрез Вислу.<...>

К. В. Нессельроде - жене.

13 мая. Вильна

...>Со времени нашей разлуки это первый верный случай, когда мне можно поговорить с тобой непринужденно о многих вещах, которые я не решался передать с фельдъегерем, зная из достоверного источника, что все наши письма вскрываются. Почта по прибытии в Петербург доставляется к Вязмитинову, где так просматривается, что просто восторг. Состояние печатей на твоих письмах, получаемых от тебя, доказывает мне, что и им тоже не слишком посчастливилось. А потому умоляю тебя, не касайся политики или по крайней мере того, что можно передавать лишь при самой надежной оказии. В этом отношении сейчас подозрительны больше, чем когда-либо, чему я имел много доказательств с тех пор, как я прибыл сюда.

Мое личное положение по-прежнему прекрасно, несмотря на довольно сильную стычку мою с канцлером Румянцевым, в которой победа осталась за мной, чего он не простит мне вовеки. Здоровье его не слишком хорошо ни в физическом, ни в нравственном отношении. Но этот вид агонии, как в той, так и в другой области, может еще долго тянуться. Его друг Аракчеев лучше, чем когда-либо, принят при дворе и вернется, вероятно, на свое прежнее место(19). Фельдмаршал Гудович подал в отставку(20), и его заменит Ростопчин. <...>

Вести из Германии самые миролюбивые, и говорят, что Великий Муж(21) принявший так хорошо все, что доставил ему Сердобин, только затем и прибыл в Дрезден, чтобы заключить мир. Внуши ему небо подобное намерение, и ничто никогда не помешает ему его осуществить. <...>

М. Д. Нессельроде - мужу.

16 мая. С.-Петербург

...>Я никуда не выезжаю вечерами, кроме как по приглашению царственных особ. Вчера, сверх ожидания, был прием у императрицы Елизаветы. У нее давали русский спектакль - водевиль по поэме Шаховского (22), сюжет которого очень подходит к нынешним обстоятельствам. Он относится ко временам Петра Великого, но можно увидеть намеки на нашего императора. Говорится о Полтавской битве, о славе наших войск; на сцене появляются гвардейцы в старой форме, и это доставляет удовольствие. Все просто, но вместе с тем и благородно. Много в пьесе о некоем Кочубее, бывшем в то время полковником в одном из казачьих полков. Он действовал очень доблестно, но в конце концов попал в руки Мазепы, который велел его казнить за отказ перейти на его сторону. Всего этого в пьесе нет, но мне потом рассказали. Мелодии арий подобраны восхитительно - они чисто народные. Это представление растрогало меня и доставило много удовольствия. Остаток вечера прошел однообразно и очень натянуто. После скоро поданного ужина мы откланялись. До 11 часов все уже кончилось.