Из сочинения А. Гуттри «Pan Ludwik Mierosławski, jego dzieła i działania» (1870) видно, что в то время шли какие-то работы в чисто-белой партии Царства Польского, не желавшей отнюдь допускать Мирославского в главные вожди восстания, если б таковое возникло. Мирославский, по словам Гуттри, сильно упал во мнении всех солидных поляков после событий 1846 года. 1848 год несколько поправил его репутацию, но потом он снова упал. В 1860 году Мирославский, по уверению Гуттри, сам навязал себя в начальники и руководители движения. Прибытие от него агентов в край Гуттри называет самовольством, породившим анархию.
Состоял в то время, как кажется, из следующих лиц: Денеля, Годлевского, Маевского, Банземера и Левенгардта.
Вначале существовало только четыре куплета, которые при государе Александре Павловиче пели везде открыто. Позже добавлено, неизвестно кем, еще несколько куплетов. Брошюра «Ruch Polski» (1861) говорила, что был куплет с именем Мирославского. Вероятно, те куплеты, которые распространены в Вильне перед 17/29 ноября 1861 года. (Цылов Н. Сигизмунд Сераковский и его казнь, с предшествующими манифестациями в Вильне в 1861-1863 годах. Вильна, 1867. С. 20-21).
«Boze cos Polski» (Боже, который Польшу…) Дальше следуют слова: «…окружал в течение стольких веков блеском могущества и славы!» Вольный стихотворный перевод гимнов: «Boze cos Polski» u «Z dymem pozarow» помещен в Библиотеке для чтения, 1864 (Февральская книжка, с. 19-21).
Музыка для «Jeszcze Polska nie zginela» написана Войтехом Совинским в Варшаве. Незадолго до взятия Варшавы, в августе 1831-го, дан был концерт в пользу поляков, принесший 20 тысяч франков. Оркестром управлял Рабенек, и тут Совинский в первый раз исполнил арию «Jeszcze Polska nie zginęła».
В Вильне пропеты «Boze cos Polsk» в первый раз в кафедральном костеле во время литургии, которую совершал Виленский епископ Красинский, — 8 мая 1861 года, в День святого Станислава.
Подробности манифестации Новаковского взяты нами из Записок Авейде. Далее — сколько по его словам, столько же и по свидетельству Маевского, с добавлением сведений от знакомых автору поляков и полек.
Аснык вскоре освобожден и бежал со страху за границу, откуда уже не возвращался.
Маевский говорит, что в это время хаоса, не поддающегося описанию, возникал какой-то триумвират, «который не был официально признанным высшим учреждением организации, а только частным совокуплением лиц, состоявших во главе различных партий. Целью его было — доведение народа различными путями до оппозиции правительству, выражением коей должны быть явные манифестации, а последствием — составленный потом общий народный заговор». Авейде отвергает существование триумвирата.
Торжество с участием процессии и вообще торжество. Мы оставляем это слово, как не имеющее соответственного выражения в русском языке.
Батальон пехоты, сотню казаков и жандармский полуэскадрон.
Бывший палац князя Радзивилла, на Краковском предместье. Называется наместниковским потому, что в нем жил первый наместник Зайончик. В Замке же тогда был сенат.
Полтораста шагов от наместниковского палаца.
Святый Боже, святый крепкий:
«Vivat obywatele miejscy i wiejscy, dziekujemy wam».
Упразднена в начале 1867 года.
Поставленного, судя по надписям, в память победы Собесского над турками.
Изображение этого дома можно видеть в календаре Яворского (Kalendarz Polski Illustrowany) за 1867 год на с. 72.
Так запросто зовут в Варшаве управление обер-полицеймейстера, вследствие того что оно помещается в здании Ратуши.
«Отвести в Ратушу, взяли в Ратушу» (odstawili do Ratusza, wzięli do Ratusza) — значит в Варшаве то же, что у нас «отправить в часть, посадить в часть».
Хотите, чтобы я стал во главе беспорядка.
Находится от почты, где стоял Заболоцкий, в полутораста шагах и хорошо оттуда виден.
Krzyże nam rabia, wiara hauba.
Навстречу Низовской роте.
Показания офицеров 7-й роты Низовского пехотного полка.
Находится в той части Беднарской улицы, которая сохранилась до сих пор.
В нашем третьем. Приходится как раз над кондитерской Люрса (тогда Конти) через этаж.
Читать дальше