Николай Малишевский - Польша против Российской империи - история противостояния

Цитируется брошюра. С. 18. Авейде говорит, что за ними была отправлена погоня. I, 166.

Присягу этого общества см. в приложениях.

Его же показания в Познани 10 октября 1846 года.

Воззвание Сцегенного, в виде послания папы Григория, см. в приложении 7.

Все это из показаний в Познани, 10 октября 1846 года, и из статьи Альциаты: Wypadki w 1846 roku, Biblioteka Pisarzy Polskich, t. XXIX.

Показания 9 октября 1846 года в Познани.

В Галиции действовал Виснёвский, в Малороссии Руфин Петровский.

В Познанском княжестве Домбровский имел деревни: Бронислав и Мончники, с фольварками, и Винную Гору, отданную ему в распоряжение, на известных условиях, матерью.

По воспитанию Домбровский был более немец, нежели поляк. Когда отец его умер, ему было только два года. Мать его, урожденная Хлаповская, жила до того времени то в Познани, то в Берлине, или в имении Винная Гора, переехала на житье в Варшаву и воспитывала сына у себя дома, нанимая разных учителей. Когда ему было 13 лет, они выехали оба в Эмс, на воды, потом на зиму в Дрезден. В то время вспыхнула в Варшаве революция (1830), и Домбровские уже не воротились в Царство. Мальчик был отдан в Дрездене в частный пансион Блахмана, откуда перешел в Лейпцигский университет (1834) на камеральные науки, но пробыл там всего полгода, потому что, приехав на вакацию, летом 1835-го, в Винную Гору, где жила мать, Домбровский ужаснул ее своими разбитными, буршевскими манерами; при том ей написали, что он участвовал в каком-то поединке и сидел под арестом. Это заставило ее перевести сына в Берлинский университет, где пробыл он тоже недолго. Его тянуло в военную службу, и весной 1836 года он был записан охотником в гвардейскую артиллерийскую бригаду, стоявшую в Берлине, служил в ней всего до зимы 1837 года и уехал потом хозяйничать и охотиться в имения Бронислав и Мончники, Схродовского обвода, Познанского княжества, завещанные ему отцом. С осени 1838 года Домбровский живет то в Дрездене, то в Берлине, в самом высшем обществе. В том же году он был представлен ко двору и снова приглашен на службу, с назначением подпоручиком в Познанский ландверский батальон. В 1844 году вышел в отставку и вел с тех пор свободную жизнь то в Русской, то в Прусской Польше, устраивая с приятелями охоты, конские скачки и кутежи. (Показание его в Познанской цитадели, 9 и 10 сентября н. ст. 1846 года.)

Показания Рёра, который был арестован во вторую свою поездку в Литву, в городе Кнышине Гродненской губернии, 25 февраля 1846 года. Паскевич конфирмовал: «Прогнать его сквозь строй через 500 человек два раза и потом сослать в каторжную работу в рудниках на 12 лет». Мы еще с ним встретимся.

О прошлом его известно только, что он родом из Тарнова. По окончании курса в Львовском университете он бежал от родителей, в 1831 году, в Царство Польское и поступил на службу в артиллерию Дверницкого, по переходе Дверницкого опять ушел в Царство и до конца восстания служил рядовым в корпусе Рыбинского, с которым и перешел через границу.

Его показания в Познани 12 октября 1846 года.

С этим чином стоит он в наших официальных документах того времени. Где и как он получил его — неизвестно. Выходя за границу при корпусе генерала Рыбинского, Мирославский был только поручиком.

См. приложение 8.

Эти аресты были произведены по случаю полученных из Пруссии предостережений, что у нас заговор. Кроме того, было открыто, как говорили, особенное покушение против Паскевича и всех русских на балу, который давало незадолго до нового 1846 года Общество благотворительности в так называемых «редутовых», то есть увеселительных залах театра.

Мирецкий говорил, что крепость Ивангород можно взять, имея кучу смелых и отважившихся на все людей: гарнизон сейчас положит оружие, если броситься на него вдруг

Так рассказывал Домбровский в показаниях 14 сентября н. ст. 1846 года в Познани, желая, может быть, скрыть участников. Трудно предположить, чтобы Варшавская организация состояла из той кучки людей, которая собралась у Добрича.

Письма к Ясинскому и Цихоцкому в приложении 9.

Так, по крайней мере, говорил Домбровский в показаниях своих 14 сентября 1846 года в Познанской цитадели.