Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

Таким образом, вторая из задуманных войн сорвалась по тем же причинам, что и первая. Она не имела перспектив на быстрое и успешное завершение. А без этого уговорить Думу было нереально. Но Лжедмитрий не унывал. Бояре не дают ему воевать? Не беда! Плести интриги царю никто запретить не может… Еще во время подготовки похода на Москву самозванец нашел поддержку не только у короля, но и у магнатов, недовольных его правлением. К их числу принадлежали будущие вожди мятежа 1606 года — краковский воевода Николай Зебжидовский и родственники Мнишека Стадницкие. Оказав помощь Лжедмитрию против Годуновых, они надеялись теперь использовать его поддержку для свержения Сигизмунда III. Самозванцу будущие рокошане сулили за это польскую корону.

Лжедмитрий охотно верил в блестящие перспективы заговора. Тем более что его с энтузиазмом поддержал Юрий Мнишек. Финансовые дела сандомирского воеводы к этому времени запутались окончательно. Он задолжал казне огромные суммы. Предъяви Сигизмунд III счета к оплате, все староства и имения Мнишеков сразу ушли бы в оплату долга. Зато передача королевского трона зятю в один миг избавляла магната от финансовых трудностей. Лжедмитрий не учел, что Сигизмунд III никогда и никого не оставляет без соглядатаев. Шпионы сразу доложили ему о планах самозванца. Король пришел в бешенство. План личной унии России и Польши был его любимым детищем, нежно растимым свыше десяти лет. И вдруг один из инструментов этого плана посмел выйти из-под контроля. Жалкий самозванец, которому полагалось быть бездумной марионеткой в руках кукловода, попытался перехватить нити управления интригой! Перед монархом Речи Посполитой замаячила перспектива потери трона.

А интрига меж тем продолжала ветвиться. В рамках примирения с Думой Лжедмитрий вернул из ссылки Шуйских, и те тут же принялись плести новые заговоры. Самозванец вскоре понял, что для сохранения трона ему снова нужны иностранные наемники, и вспомнил об обещании жениться на Марине Мнишек. В качестве «дружек» с невестой и ее отцом прибыли роты польских жолкнеров, участников похода к Новгороду-Северскому. Сигизмунд III не только выпустил Мнишека с его армией из Польши, но и поручился за воеводу перед кредиторами. Король знал, что среди магнатов зреет заговор, и старался удалить из страны потенциальных рокошан в надежде, что они уже никогда не вернутся в Польшу.

В Москве послы Сигизмунда вновь перестали признавать за российским государем царский титул. Этим они давали знак боярской верхушке: дружба короля с Лжедмитрием закончилась. Встречный сигнал не заставил себя ждать. Когда в Краков с дипломатической миссией прибыл Иван Безобразов, кроме грамот Лжедмитрия он привез секретное послание от бояр. Те писали о своем намерении избавиться от самозванца, а на трон пригласить сына Сигизмунда, королевича Владислава. Таким образом, клубок интриг запутался окончательно. Паны надеялись использовать помощь царя, чтобы лишить трона Сигизмунда III, а бояре искали соглашения с королем, чтобы избавиться от Лжедмитрия I. Одновременно в России полным ходом шла подготовка к царской свадьбе.

После нее самозванец собирался идти с армией к Азову. Цель была достаточно скромной. С помощью казаков Лжедмитрий планировал изгнать турок из устья Дона. Опорной базой на время подготовки стал Елец. Крепость предварительно укрепили и расширили. В городе устроили склады военного снаряжения и продовольствия. На реке Вороне у ее впадения в Дон начали строить суда. Весной 1606 года подготовка к походу вступила в решающую фазу. С разных концов страны к местам сбора шли отряды ратников. Главные силы концентрировались в Москве и ее окрестностях. В числе прочих в столицу прибыли отряды новгородских дворян. Несмотря на сравнительно малую численность, не более двух тысяч человек, они сыграли важную роль в последующих событиях. Ратниками Новгорода несколько поколений командовали князья Шуйские. И там у них было много преданных сторонников. С приходом в Москву новгородцев у заговорщиков появилась пусть небольшая, но верная предводителям военная сила.

Бояре не были уверены в поддержке Москвы. При малейшей возможности отыграть назад, они, вероятно, так бы и сделали. Но слишком уж красноречиво самозванец стягивал верные силы к столице, а не в Елец. Кроме нескольких тысяч московских стрельцов в Кремле снова появились ратники из Северской земли. В район Серпухова прибыли отряды детей боярских из Путивля и Рязани. По столичным улицам гарцевали жолкнеры, приведенные Юрием Мнишеком. Кроме того, к Москве шли четыре тысячи терских казаков во главе с новым самозванцем, «царевичем Петром». Он провозгласил себя сыном Федора Иоанновича и Ирины Годуновой, то есть племянником «царя Дмитрия». С одной стороны, казаки были — вроде как — мятежными и в столицу двигались по своей инициативе, а с другой — бояре подозревали, что Лжедмитрий переписывается с «Петром», имея на того какие-то тайные виды. Не исключено, что «вора Петрушку» и его соратников Лжедмитрий собирался использовать для расправы с Думой. На казаков потом можно было свалить всю ответственность за кровопролитие. Шуйский и его сторонники понимали, что времени у них немного.