Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

Таким образом, уже через полгода после въезда в Москву самозванец полностью сменил окружение. Польские роты получили расчет и отправились на родину. Отряды казаков в большинстве своем были распущены и разосланы по станицам. Уехали в свои гарнизоны ратники из Путивля и других пограничных городов. В общем, от тех сил, что привели Лжедмитрия к власти, остались лишь иноземные отряды личной царской гвардии, что-то около 300 человек. И еще казаки из станицы Карелы, вынесшие все тяготы осады Кром. Им, как и их прославленному атаману, Лжедмитрий нашел службу в Москве. Но сделать из вольного казака придворного не получилось. В столичных кабаках Карела чувствовал себя лучше, чем в царских палатах. Вскоре он спился и умер.

При Борисе Годунове в Думе было 40 человек. Лжедмитрий увеличил это число вдвое. При нем в Думу вернулись ссыльные и опальные, к которым добавились «путивльские аристократы». Однако часть думцев служили воеводами в городах или находились на полковой службе. Даже из тех, кто жил в Москве постоянно, на заседания приглашали не всех. При Грозном численность Думы не превышала 30 человек. Ограничивая рабочий состав примерно тем же количеством, Лжедмитрий демонстрировал приверженность традиции. Естественно, на ключевые посты он назначил своих людей. Должность конюшего боярина получил Михаил Нагой, дворецким стал Василий Рубец-Мосальский, а введенный по польскому образцу чин «мечника великого» достался юному Михаилу Скопину [52] Михаил Скопин-Шуйский, племенник Василия, Дмитрия и Ивана Шуйских. . Если смотреть на клановую структуру, то больше других продвинулись при новом царе бывшие опричники. Так, пост главы Стрелецкого приказа получил Петр Басманов. Боярином и великим оружничим стал Богдан Вельский. Вверх пошли Татищевы, Пушкины, Зюзины, Воейковы, Хворостинины и прочие.

Но Лжедмитрий старался привлечь на свою сторону и «старые» думские фамилии. В свое время Борис Годунов запретил князю Федору Мстиславскому жениться, рассчитывая после смерти боярина забрать в казну его обширный удел. Лжедмитрий не только отменил запрет, но и подарил знатнейшему из своих подданных старый двор Годуновых в Кремле, а заодно и огромную вотчину в Веневе. Вернувшемуся из ссылки князю Ивану Воротынскому самозванец пожаловал боярство. С Мстиславским Воротынского роднило то, что его предки тоже выехали из Литвы. Похоже, самозванец в этот период сделал ставку на Гедиминовичей. Кроме Мстиславского и Воротынского думские чины в большом количестве получили другие литовские аристократы: Патрикеевы, Голицыны, Куракины и Трубецкие. Зато существенно снизилась роль суздальской знати и старомосковских боярских родов.

Перетасовав Думу, самозванец принялся осваивать роль кроткого и милосердного монарха. По его замыслу амнистия должна была покончить с воспоминаниями об эксцессах переходного периода. Сабуровы и Вельяминовы, ранее отправленные в изгнание, снова возвратились на службу. Михаила Сабурова Лжедмитрий за доблесть [53] Он храбро защищал Астрахань от воевод Лжедмитрия. даже пожаловал в бояре. Оставшиеся в живых Годуновы получили «монаршее» прощение и воеводские должности в Тюмени, Устюге и Свияжске.

Первое время Лжедмитрий старался выполнять обещания, данные королю в Кракове. В частности, он приказал готовить поход против шведов. Но Дума не желала нарушать «вечный мир» с Карлом IX. Самозванцу пришлось уступить. Однако героические мысли не оставляли его в покое. В 1605 году донские казаки одержали крупную победу над азовскими татарами, с которыми несколько лет вели пограничную войну. Окрыленный этим успехом, Лжедмитрий решил нанести удар по Крыму и Турции. Как тайный католик, он обратился с предложением к римскому папе: создать коалицию против султана. В ее состав по замыслу самозванца должны были войти: Испания, Германская империя, Россия и Речь Посполитая.

Задуманный союз вызвал у Лжедмитрия очередной всплеск интереса к иезуитам. Он снова подолгу беседовал с ними, советовался, искал понимания и сочувствия. Однако Рим вел свою игру, в которой самозванец был второстепенной фигурой… «Пускай царь первым выступит на арену, — ответил папа, — пусть он увлечет за собой Европу и покроет себя бессмертной славой» {101} 101 Скрынников Р.Г. Три Лжедмитрия. М., 2003. С. 262. . Сигизмунд III тоже подталкивал Лжедмитрия к войне с Турцией, но при этом не желал связывать себя союзом. Король прекрасно знал, что Габсбурги готовы заключить мир с Османской империей и проект антитурецкой лиги их может заинтересовать лишь как фактор, усиливающий позиции империи на переговорах с султаном.