Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

Чтобы хоть как-то решить проблему дворянского оскудения, власти испомещали детей боярских на степных окраинах, в окрестностях новых крепостей Белгород и Балуйки, а также в Воронежском, Курском и Путивльском уездах. Не имея крестьян, эти степные «помещики» вынуждены были сами обрабатывать отведенную им землю. Более того, по указу Бориса Годунова, воеводы завели здесь государеву «десятинную пашню» и для ее обработки стали привлекать все местное население, не исключая и этих мелких дворян. Таким образом, выехавшие на новые земли воины сохранили лишь титул детей боярских, который не избавил их ни от нужды, ни от тяжелого крестьянского труда. Подобное положение дел ратники воспринимали как явную несправедливость. Так что когда в этих краях объявился со своей армией самозванец, принявший имя умершего в 1591 году царевича Дмитрия, количество недовольных Годуновым давно уже превысило критическую массу.

Социальной «бомбе» нужен был только подходящий «взрыватель». Откуда же взялся этот «запал»? Когда царские стрельцы в 1600 году разгромили подворье Романовых и приставы развезли по тюрьмам сторонников этого боярского клана, в числе скрывшихся от сыска был Юрий Отрепьев, вольный слуга сосланного на Белоозеро князя Черкасского. Очевидно, у Отрепьева были основания опасаться за свою жизнь, потому что он не только бежал из столицы, но и постригся в монахи. Поскитавшись по провинциальным обителям, смиренный чернец Григорий вскоре вернулся в Москву и устроился в кремлевский Чудов монастырь. Позже многие признавали, что будущий самозванец обладал редкими способностями: то, на что другие тратили полжизни, он усваивал шутя. Отрепьеву понадобился всего год, чтобы сделать блестящую карьеру. Вскоре он стал одним из служащих канцелярии патриарха Иова.

Монастырская жизнь быстро наскучила Григорию. По вымирающей от голода стране ходили слухи, что его ровесник, царевич Дмитрий, на самом деле не погиб в Угличе 15 мая 1591 года. Его спасли от смерти верные люди. И теперь этот «природный государь» бродит неузнанным по стране. Но придет время — он предъявит свои права на трон, свергнет узурпатора Годунова, и в России снова наступит благоденствие. Эти легенды указали Григорию путь к вершинам власти. По версии Р. Г. Скрынникова, опирающегося в своем исследовании на «Извет» Варлаама Яицкого [46] Варлаам Яицкий — один из двух монахов, бежавших с Григорием из Чудова монастыря. , «Новый летописец» {77} 77 Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 2002. С. 342-360. и другие свидетельства, Отрепьев еще в Чудовом монастыре пытался «открыться братии» и «…глаголише, яко царь буду на Москве» {78} 78 Там же. С. 361. . Монахи подняли Григория на смех и на этом успокоились. Но Отрепьев понимал, что они в любой момент могут донести властям о крамольных речах собрата, и тогда беды не миновать.

В начале 1602 года Григорий вместе с двумя сторонниками и соучастниками — Варлаамом и Мисаилом — бежит за рубеж. В дальнейшем многие исследователи пытались найти в их действиях следы хитроумной боярской интриги. С.Ф. Платонов писал на эту тему: «Подготовку самозванца можно приписать тем боярским домам, во дворах которых служивал Григорий Отрепьев» {79} 79 Там же. С. 357. . Понятно, что историк имеет в виду Романовых и Черкасских. Но правомерны ли его подозрения? Ведь готовить самозванца до ареста этому клану было невыгодно. Их вождь, боярин Федор Никитич, сам претендовал на престол. А начинать интригу из тюрьмы или ссылки — дело неподъемное. Чисто теоретически самозванца мог подготовить какой-нибудь другой боярин, пострадавший от Годунова в одно время с Романовыми, но попавший не в тюрьму или ссылку, а отправленный в деревню или на воеводство в какой-нибудь небольшой город. Такой человек есть. Бывший покровитель и соратник Годунова — Богдан Вельский — как раз в эти годы пережил второй взлет в своей непростой карьере, за которым последовало довольно «болезненное» падение.

После отстранения от власти в 1584 году боярин жил в деревне, изредка выполняя для Годунова маловажные поручения. Но в 1599 году его терпение было наконец вознаграждено. Вельский отправился с военной экспедицией на Дон. Ему поручили выстроить ту самую крепость, Царев-Борисов, которая по замыслу Годунова должна была обеспечить контроль за казачьими Раздорами. Воевода возглавил трехтысячный отряд, состоящий из стрельцов, казаков и детей боярских. Всю эту армию Вельский жаловал деньгами и платьем, поил и кормил из своих запасов. Слухи о его щедрости широко разнеслись по России. И все бы ничего, но Вельский в походе неудачно пошутил. «Пусть Борис Федорович царствует на Москве, — сказал он однажды, — а я теперь царь в Цареве-Борисове» {80} 80 Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 2002. С. 273. . Немец-наемник донес Годунову о неосторожных речах боярина. Борис немедленно отозвал воеводу в Москву. Правда, наказывать не стал. И вскоре тот попал в новую историю.