Михаил Козырев - Подпольные миллионеры - вся правда о частном бизнесе в СССР

Заработал денег. Начал снимать квартиру. Потом через знакомых устроился на работу в контору, которая торговала аккумуляторами. Там быстро дорос до начальника отдела продаж. Какое-то время посидел там, а потом подался на вольные хлеба. Торгует все теми же аккумуляторами. Завозит, растаможивает, распихивает по региональными дилерам. Сейчас оборот его компании – около $10 млн в год. Человек пятнадцать сотрудников. Офис – в сером здании старого института рядом со МКАД.

Когда я зашел в кабинет, Сергей сидел за компьютером, что-то высчитывал, изучая котировки акций на сайте ММВБ. Дело было, напомню, в феврале 2009 года. Тогда многие, кто купил акции «на дне», сразу после драматического падения рынков в августе-сентябре 2008 года, смогли неплохо заработать.

Особенно те, кто купил бумаги «Сбербанка». Акции «Сбера» показали из «голубых фишек» самую энергичную динамику восстановительного роста. Сергей, когда я к нему зашел, был в хорошем настроении. Разве что не насвистывал на радостях. Заработал на «Сбербанке» с Нового года около $50 000, – доложил он спустя полчаса, когда разговорились. Для него «бизнес» – это по-прежнему, как и в 70-е, казино, риск, ощущение, что можешь выиграть там, где выиграть не можешь по определению.

А вот когда речь заходит об аккумуляторах, Сергей заметно скучнеет. Послушать его, дела шли кисло. Строительные компании еще год назад, до кризиса, – основной покупатель, – теперь «сдулись». У прочих дела тоже шли вяло. Пока мы говорили, Сергею пару раз позвонили из Екатеринбурга. Один раз кто-то из его сотрудников, а другой – похоже, следователь. Я спросил, в чем дело? Выяснилось, что исчез один из дилеров. Теперь ищут либо деньги, либо отданный ему на реализацию товар. Уже поговорили с женой, с матерью. Те вроде как не знают, куда человек делся. Я спросил: а кто говорил-то, братки местные? Сергей криво усмехнулся. Ответил, что с бандитами дела старался ни в 90-е, ни сейчас не иметь. Работает с ментами. Так выходит надежней.

Ну вот и вся история. Мог ли Сергей стать действительно богатым и влиятельным человеком в новой России? Трезво глядя на вещи – вряд ли.

Конец 80-х он провел в колонии. Освободился в 93-м. Пока он сидел на зоне, в бурлящем котле советского общества формировался слой «новых» предпринимателей. Тех, кто в 90-е фантастически обогатится. Кто они были? По большей части активные «игроки» системы. Например, бывшие комсомольцы, у которых были связи и доступ к информации. Это они организовывали первые «научно-технические центры» и прочие хозрасчетные «нашлепки» при крупных предприятиях, которые быстро превращались в каналы по обналичиванию и выводу с госпредприятий гигантских по тем временам средств. Эти деньги вкладывались в импорт компьютеров, одежды, продовольствия. На них были сколочены первые постсоветские состояния.

Те же люди через цепочки знакомств сумели внедриться во власть. Получить доступ к информации и механизмам принятия решений. А чуть позже – реальную возможность отхватить в ходе приватизации свой «кусок пирога». Блестящий пример тому – Михаил Ходорковский. Это сегодня он главный политический «сиделец» страны. А в 90-х – циничный «комсомолец», пройдоха, не стесняющийся в средствах делец. Можно ли представить на его месте человека с двумя судимостями за плечами, маргинала, только что вернувшегося из лагеря? Как редкое исключение из правил, наверное, да. Однако конвертация бывших экономических зэков в успешных приватизаторов массовым явлением не стала. Не получилось и у Сергея.

Это с одной стороны. А с другой – советские предприниматели были очень специфическими предпринимателями. Для того чтобы заработать, надо было украсть, ну или «достать». Неважно – торговля, производство товаров, услуги для населения, – легальных путей не существовало. Сырье, комплектующие, помещение, энергия, рабочая сила – ничего этого купить было невозможно. Соответственно предпринимательская активность советских граждан направлялась на то, чтобы это «достать». А затем столь же нелегальным образом продать.

Естественно, даже учитывая всепроникающую коррупцию, такого рода схемы могли существовать лишь в относительно небольших масштабах. Кроме того, они не подлежали тиражированию. «Советский» предприниматель, в отличие от своих западных коллег, действовавших в условиях прозрачных, открытых рынков с понятными правилами игры, не мог отладить бизнес-процесс и потом лишь заниматься их масштабированием. Нет, он должен был действовать «вручную», буквально все делать сам. Ведь вероятность провала росла пропорционально количеству задействованных в сделках людей.