Мишель Ламарш Маррезе - Бабье царство - Дворянки и владение имуществом в России (1700—1861)

Еще одна французская наблюдательница, путешествовавшая по России в конце XIX в., нашла, что та свобода, которой пользуются русские женщины в управлении поместьями, оказала глубокое воздействие на их характер. «Русская женщина управляет своим имуществом и распоряжается состоянием, а сверх того ведет домашнее хозяйство, — писала Жюльетт Адам в своем очерке о женщинах и филантропии. — Разнообразные дела по дому и в поместье приводят ее в соприкосновение с миром трудящихся людей, с человеческим страданием». Француженка не скрывала восхищения русскими дамами и их благотворительной деятельностью и провозглашала их милосерднейшими из женщин {14} 14 Adam J.E. [Lamber Juliette]. Impressions Franchises en Russie. Paris, 1912. P. 198-200. .

Русские современники не хуже иностранцев понимали, что правовой статус дворянок в их стране уникален. Впрочем, их рассуждения по поводу женских прав собственности нередко перерастали из оценки положения женщин в размышления о политическом и социальном развитии России в целом {15} 15 Обзор мнений правоведов XIX в. по вопросу женских прав собственности см.: Тишкин Г.Л. Женский вопрос в России (50—60-е годы XIX в.). Л., 1984. С. 16-58. . Некоторым из этих авторов контраст между политической отсталостью России от Западной Европы и вышеупомянутыми правовыми преимуществами русских дворянок казался загадочным парадоксом [2] См., например: Ostrogorski M.Ia. The Rights of Women: A Comparative Study in History and Legislation. London, 1893. P. 231. Автор пишет: «Россия… обладающая наименее либеральными институтами в Европе, располагает самыми либеральными законами в отношении гражданской правоспособности женщин». . Эти ученые выделяли раздельное владение имуществом в браке как основной показатель положения женщины. Автор одного обзора утверждал, что дворянки в России пользовались полным равенством с мужчинами перед законом в вопросах управления имениями и владения имуществом {16} 16 Михневич В. Русская женщина XVIII столетия. Киев, 1895. С. 210. . Историк С.С. Шашков, более того, счел право дворянок распоряжаться имуществом свидетельством их завидного положения в XVIII столетии {17} 17 Шашков С.С. История русской женщины. СПб., 1879. С. 314—317. См. также: Орович Я. Женщина в праве. 2-е изд. СПб., 1896. С. 75—76. . Но и сторонники не столь оптимистического взгляда на вещи не отрицали тех преимуществ, которые выпадали на долю замужних женщин, располагавших личным состоянием. Тем не менее они отмечали также и элемент неравенства полов, сохранявшийся в российском имущественном праве, утверждая, что неблагоприятные для женщин положения законов о наследстве более точно характеризуют их место в обществе {18} 18 Кавелин К.Д. Собр. соч. СПб., 1900. Т. 4. С. 553-557. См. также: Неволин К. История российских гражданских законов. СПб., 1851. Т. 1. С. 45, 61,74-75. .

Яркие образы женщин-помещиц в русской литературе дают возможность глубже заглянуть в проблему женского землевладения. На протяжении XVIII—XIX вв. отношение женщин к собственности являлось не главной, но неизменной темой английских и французских романов. В принадлежащих перу Джейн Остин сатирах на английское дворянство появляется не одна дочь, лишенная возможности унаследовать майоратное имение, а французские романисты осуждали тогдашнюю систему решения вопросов о собственности при заключении брака, отдававшую женщин и их богатство на милость расточительных мужей {19} 19 DeJean J. Tender Geographies: Women and the Origins of the Novel in France. N.Y., 1991. См. также: Dolin Т. Mistress of the House: Women of Property in the Victorian Novel. Aldershot, 1997. . Русские авторы, напротив, изображали женщин полноправными собственницами. Арина Петровна Головлева из романа Салтыкова-Щедрина, наверное, самая известная помещица в русской литературе, но уж никак не единственная. Главная сюжетная линия в «Семейной хронике» СТ. Аксакова строится вокруг судьбы двоюродной сестры его деда, Прасковьи Ивановны: пользуясь своей экономической независимостью, она вступает в брак, оказавшийся крайне несчастливым, но потом отбирает свое имение у жестокого мужа. В сочинениях Достоевского авторитет многих сильных женщин подкрепляется их финансовым положением, в то время как страдающие героини чеховских сюжетов нередко предстают в образе владелиц фабрик или обедневших помещиц [3] Достаточно вспомнить Варвару Петровну Ставрогину из «Бесов» и Марью Александровну Москалеву из повести «Дядюшкин сон»: Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 10. Л., 1974. С. 17; Т. 2. Л., 1972. С. 297—298; ср. «Вишневый сад» и «Бабье царство» А.П. Чехова. . Как мы увидим, появление в русской прозе образов хозяек имений отражало не только очевидный факт существования таких помещиц, но и противоречивое отношение современников к женщинам, владевшим землей.