Анатолий Сульянов - Берия. Арестовать в Кремле

Избитый, едва сидевший на тюремной табуретке Иона Якир, опухший от постоянных побоев, писал Сталину: «…Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и ее руководителей… Я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, к партии, к стране, с безграничной верой в победу коммунизма». Письмо представили Сталину. Тот зачитал письмо в присутствии некоторых членов Политбюро.

— Вам ясно? — спросил генсек. И, не дожидаясь ответа, в углу письма, как это он делал, написал: «Подлец и проститутка». Ворошилов угоднически добавил: «Совершенно точное определение». На письме оставил свою подпись Молотов. Не удержался от грубости Каганович: «Предателю, сволочи и… — Каганович ввернул бранное, грубое слово из лексикона грузчиков, — одна кара — смертная казнь».

Позже Якир, чувствуя приближение казни, направил письмо наркому Ворошилову: «В память многолетней в прошлом честной работы моей в Красной Армии я прошу Вас поручить посмотреть за моей семьей и помочь ей, беспомощной и ни в чем не повинной». Маршал «откликнулся» на просьбу командующего округом Якира: «Сомневаюсь в честности бесчестного человека вообще. Ворошилов».

Свел давние счеты с Тухачевским маршал Семен Буденный, начертав на списке обреченных Тухачевского и других: «Безусловно “Да”. Нужно этих мерзавцев казнить!»

Суд вершился до суда…

И еще один человек в те дни испытал свое бессилие перед неправдой и клеветой на честных и преданных делу революции людей. Это Ян Борисович Гамарник — первый заместитель наркома обороны, начальник Политуправления РККА, армейский комиссар 1-го ранга. Гамарник знал их всех до единого, вместе работали в Реввоенсовете СССР и наркомате обороны, чувствовал, что и его дни сочтены. Впервые это чувство обреченности Ян Борисович ощутил в день похорон застрелившегося Серго Орджоникидзе в феврале 1937 года. Стоя в почетном карауле, Гамарник видел волевое, спокойное лицо трудяги-наркома Орджоникидзе, спрашивал себя: «Почему Серго застрелился?», не находил ответа, пока не встретился с тяжелым взглядом Сталина… С того дня Ян Борисович постоянно жил в тревоге, ощущая недоброжелательное отношение к себе генсека.

Он узнал об аресте Тухачевского в тот же день — 26 мая, подумал об арестованных ранее командирах. Позвонил Ворошилову — его уже не соединяли с наркоматом… Возвращаясь с работы, видел у подъезда дежурившего, негласно приставленного к нему агента НКВД. «Сталин знал о нашей дружбе с Тухачевским, — размышлял Гамарник, — он не оставит меня…» В тревогах и муках прошли еще несколько дней. 31 мая Гамарник нажал спусковой крючок браунинга… Его хоронили 2 июня три человека: жена, дочь и шофер Семен Панов… После крематория прах Гамарника исчез. 10 июня жену и дочь выслали из Москвы.

11 июня 1937 года Специальное судебное присутствие в составе: председательствующего — председателя Военной коллегии Верховного суда Союза ССР армвоенюриста Ульриха В. В. и членов присутствия — заместителя народного комиссара обороны СССР, начальника Военно-Воздушных Сил РККА командарма 2-го ранга Алксниса Я. И., Маршала Советского Союза Буденного С. М., Маршала Советского Союза Блюхера В. К., начальника Генерального штаба РККА командарма 1-го ранга Шапошникова Б. М., командующих войсками Белорусского военного округа командарма 1-го ранга Белова И. П., Ленинградского — командарма 2-го ранга Дыбенко П. Е., Северо-Кавказского — командарма 2-го ранга Каширина Н. Д., командира 6-го кавалерийского казачьего корпуса комдива Горячева Е. И. осудило и признало виновными в преступлениях. Список состава судебного присутствия утверждал Сталин — все члены присутствия, за исключением Буденного и Шапошникова, будут впоследствии осуждены в этом зале и затем расстреляны.

«Судом установлено, — сообщала «Красная звезда» 12 июня, — что обвиняемые, находясь на службе у военной разведки одного из иностранных государств, ведущего недружелюбную политику в отношении СССР, систематически доставляли военным кругам этого государства шпионские сведения, совершали вредительские акты в целях подрыва мощи Рабоче-Крестьянской Красной Армии, подготовляли на случай военного нападения на СССР поражение Красной Армии… Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР всех подсудимых — Тухачевского М. Н., Якира И. Э., Уборевича И. П., Корка А. И., Эйдемана Р. П., Фельдмана Б. М., Примакова В. М., Путну В. К. — признало виновными в нарушении воинского долга (присяги), измене Рабоче-Крестьянской Красной Армии, измене Родине и постановило: всех подсудимых лишить воинских званий, подсудимого Тухачевского — звания Маршала Советского Союза, и приговорить всех к высшей мере уголовного наказания — расстрелу».