Проспер Буассонад - От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе

Итак, великий труд по освоению новых земель не просто увеличил материальное богатство, но и значительно увеличил людские ресурсы. Более того, этот труд привел к коренным переменам в распределении и стоимости земельной собственности, а также в положении сельских масс.

Влияние движения за освоение земель вместе с возникновением и развитием денежной экономики привело к настоящему перевороту в прежней феодальной сельскохозяйственной экономике.

Первым результатом этих процессов был значительный рост стоимости земли и доходов с нее. Цены на заново освоенные земли за несколько столетий сделали огромный скачок вверх и обогатили тех хозяев, которым хватило мудрости, чтобы возделать эти земли и при этом оставить их в своей собственности. Было доказано, что, например, в долинах Рейна и Мозеля земля с конца Темных веков стала дороже в среднем в семь раз, часто в десять, а иногда в шестнадцать и даже в двадцать раз. В Руссильоне одно поместье в XI в. стоило 100 су, а в XIII – 3 тысячи су. Во Франции стоимость гектара пахотной земли значительно повысилась уже к XII в., а в XIII в. увеличилась еще в два раза, и то же самое произошло с лугами, виноградниками и лесами. Для пахотной земли эта цифра достигала 222 франков, а для других земель 616, 636 и 104 франка соответственно. Одновременно росли, вместе с повышением стоимости сельскохозяйственной продукции, и арендные платы. Во Франции за время с 1200 по 1335 г. цена гектолитра зерна поднялась с 3,80 до 8,56 франка, а цена гектолитра вина с 5,12 до 25,66 франка. Бык, которого в первом упомянутом здесь году продавали за 21 франк, во втором стоил 52 франка; овца в начале этого же периода стоила 3 фанка, в конце стала стоить 4,50 франка, свинья стала стоить 12 франков, а вначале стоила 6 франков, сливочное масло стало стоить 0,65 франка за килограмм, а стоило 0,45 франка, курица – 0,5 франка, а стоила 0,32 франка. Расчеты, которые выглядят достоверными, показали, что рента за землю во Франции в первой трети XIV в. составляла от 5 до 8,5 процента.

Значительная часть этого прироста капитала и дохода досталась крупным землевладельцам, но мелкие землевладельцы и земледельцы тоже имели в нем свою долю пропорционально размеру их хозяйств. В целом можно сказать, что движение за освоение новых земель было полезно в основном для частной собственности и для крупных королевских или церковных имений, а не для феодальных поместий, которые постепенно дробились на части, к выгоде буржуазии и крестьян.

Таким образом, коллективная собственность и собственность феодалов-сеньоров стали главными жертвами этой мирной аграрной революции. Первая из них уменьшилась во всех государствах Запада, кроме тех областей Британских островов, которые были населены кельтами и где ее частично сохранили для пользы кланов, и произошло это в результате освоения новых земель, поскольку оно плохо совмещалось с неделимостью и периодическими переделами, неблагоприятными для возделывания земли. Иногда феодалы-землевладельцы незаконно присваивали все общие земли или строили на них ограды, которые ограничивали людям доступ туда. Иногда восстановленная королевская власть объявляла, что имеет на эти земли неотъемлемое право как высшая власть в государстве. А иногда ими завладевали крестьяне, которые сумели разделить ее между собой и взять в частную собственность или заново начали обрабатывать ее. В коренных германских странах, Нидерландах, Англии и Германии, прекратился периодический передел пахотных земель. Деревенские общины часто отчуждали неразделенные земли. От прежнего коллективизма в деревне сохранились лишь разрозненные остатки в виде общих земель или пустошей, marches или devéses , состоявшие в основном из земель непригодных для обработки. К этим землям крестьяне могли, с согласия государства и феодалов-землевладельцев, по-прежнему применять те права, которые давал им обычай.

Однако и собственность феодалов-сеньоров тоже оказалась под ударом. В то самое время, когда военное сословие пыталось стать закрытой наследственной кастой военных, его земельная собственность, главная основа его общественного влияния, уменьшалась. Во многих западных странах это сословие вместе с политическими привилегиями потеряло некоторые связанные с этими привилегиями источники дохода, например право вершить правосудие. Но главными причинами печального перелома в судьбе феодальной собственности были все же общественные и экономические процессы. В большинстве государств «благородные» земли, которые вначале были неотчуждаемыми и неделимыми, стали и отчуждаться, и делиться, даже на очень мелкие части. В Италии феодальные поместья разрезали на куски для семи, десяти, а иногда ста наследников. В Лангедоке на одном феоде иногда жили пятьдесят дворян. Бедность вынуждала многих владельцев таких земель постепенно избавляться от них. К тому же расточительность и безумное мотовство представителей феодального сословия, их любовь к роскоши и рискованным военным предприятиям, их ссоры и судебные процессы уже давно вынуждали их применять разорительные средства получения денег, например займы под залог имений или под арендную плату за земли, что быстро привело к окончательному отчуждению их поместий.