Сергей Дроков - Адмирал Колчак и суд истории

Согласно заявлению, отправленному 11 октября 1919 г. советником Госдепартамента [Франком Л. Пулком] помощнику госсекретаря Вильяму Филлипсу, сообщение Розенблатта от 29 сентября «никогда не направлялось [Госдепартаментом] в Объединенный распределительный комитет» в Нью-Йорк. 2 октября 1919 г. генерал Грэвс докладывал телеграммой генерал-адъютанту: «Посол Моррис и я слышали об убийстве евреев в Екатеринбурге, совершенном семипалатинскими казаками. Мы упоминали об этом сообщении Розенблатту, который слышал об убийстве от других лиц… Информацию посол и я получили от человека, остававшегося в Екатеринбурге приблизительно четыре дня после занятия города большевиками. Точность этого сообщения нельзя проверить, поскольку оно зависит от правдивости его рассказавшего. Информатор, покинувший Екатеринбург, павший после большевистской атаки, был единственным свидетелем, которого мы слышали. Полковник Торд Грэй, известный в некоторых кругах в Вашингтоне, служивший в колчаковских частях и командовавший штурмовой бригадой, рассказывал послу и мне, что отношение колчаковских отрядов к местным жителям было худшим, чем большевиков. Следуя инструкциям, доктор Розенблатт никаких более телеграмм посылать не будет. Не сможет он, однако, посылать и коммерческих сообщений, содержащих какую-либо критику колчаковских приверженцев».

Посол Моррис сообщал в Вашингтон, что «он слышал сообщения о еврейских резнях, но никогда не получал их подтверждений. Эти слухи указывали на то, что вполне возможно, какая-то резня и произошла, но неким независимым казачьим отрядом, а не представителями Колчака или Сибирской армии».

В результате усилий по дискредитации надежности сообщений Розенблатта Объединенный распределительный комитет уведомил его: так как информация о екатеринбургском погроме не подтвердилась, он обязан находиться в постоянном контакте с американскими консулами и избегать «конфликта и недоразумений». Л. Маршалл предлагал даже, если необходимо, отозвать Розенблатта.

В Соединенных Штатах некоторые газеты сообщили о резне евреев частями Колчака. Госдепартамент заверял Д. Бирланта, торговца-еврея из Чарльстона (штат Южная Каролина): «Напротив… правительство адмирала Колчака делает все возможное для предотвращения подобных случаев».

Позднее Розенблатт вспоминал: «Хорошо. Я чувствовал, что это означало. Понимал вероятные причины беспокойства Госдепартамента.

И захотел убедиться в этом». Он зашел в кабинет Харриса и сказал: «У меня распоряжения от моего [Объединенного распределительного] комитета о том, что я обязан находиться с Вами в постоянном контакте. Вы должны послать эту телеграмму». Консул сказал: «Хорошо, мы пошлем любые Ваши телеграммы». Розенблатт продолжил: «Перешлите эту» – и передал следующий текст, адресованный в комитет: «Постоянно контактирую с самыми высокими американскими должностными лицами. Сообщения – неопровержимые. Посол Моррис заявлял: екатеринбургский факт абсолютно вне сомнения; [вспомните] мое майское официальное заявление, Вы говорили мне, что генеральный консул Харрис отрицал также мою телеграмму об антисемитской агитации. Заявляю, что «мое майское [16, 1919 г.] заявление консулу [Джону К.] Калдвеллу, для передачи Госдепартаменту, зиждется на безусловном доказательстве. Кроме того, во время моей встречи и Сукин, и адмирал Колчак также пытались отрицать факт… убеждавший меня в необходимости профилактических мер».

На заседании Объединенного распределительного комитета 22 февраля 1920 г. Джудан Л. Магнес заявлял, что Франк Л. Пулк употреблял слово «истерия», описывая телеграммы Розенблатта, и добавлял: «Каждая из телеграмм Розенблатта, очевидно, приходила первоначально в Госдепартамент, откуда к нам пересылались только те телеграммы, которые там хотели, не передавая других».

Генерал Грэвс делился с Розенблаттом: «Конечно, Харрис не может доказать, что погрома не было, в то время как мы стремились доказать обратное. Мы не можем принести тела [убитых] Госдепартаменту, чтобы показать им, но мы абсолютно убеждены, без тени сомнения, ужасный погром имел место». Перед отъездом из Сибири Розенблатта между ним и Грэвсом состоялась последняя встреча и беседа: «Грэвс: [шутливо]: Вы имели большие неприятности, связанные с екатеринбургским событием? Розенблатт: Нет, я ничего об этом не слышал. Грэвс: Думаю, что мы еще повоюем. Розенблатт: Вы имеете какую-то информацию? Грэвс: Да. Если кто-нибудь станет отрицать екатеринбургское событие, подскажите Вашему [Объединенному распределительному] комитету публично запросить доклад о погроме, посланный из моего офиса в Военный департамент».