Сергей Дроков - Адмирал Колчак и суд истории

«Е.Е. Колосов и я подвергли жесточайшей критике политику правительства вообще, в частности – министра внутренних дел Пепеляева, – отмечал Ходукин, – и заявили в заключении: «Для нас Ваша программа неприемлема; мы идем своей дорогой и не остановимся ни перед чем: даже перед вооруженным восстанием. В намеченном Вами кабинете особенно для нас неприемлема фигура б[ывшего] министра внутренних дел Пепеляева, а теперешнего премьера – тем более». Пепеляев на это ответил: «Вы, гг., более чем откровенны». На этом беседа закончилась» [49].

И в дальнейшем эсеро-меньшевистская оппозиция всеми силами старалась помешать установлению контактов кадетов с земством. Довольно успешно начатые переговоры временно исполнявшего обязанности зампредседателя Совета министров А.А. Червен-Водали [50]в Иркутске в декабре 1919 г., в отсутствие Пепеляева и его заместителя С.Н. Третьякова [51], столкнулись со стеной межблоковых договорных отношений, где превалировало «заигрывание» с большевиками.

«С Червен-Водали мне приходилось часто встречаться по делам городского самоуправления, как городскому голове, когда он исполнял обязанности министра внутренних дел в колчаковском правительстве, – рассказывал П.В. Зицерман [52]. – Но первые мои встречи с ним произошли, когда он еще не был министром. По приезде в Иркутск из Омска в ноябре минувшего года (1919. — С. Д.) Червен-Водали вместе с П.А. Бурышкиным [53](сменившим И. Михайлова [54]на посту министра финансов. – С. Д.) заш[ли] в гор[одскую] управу, чтоб познакомиться со мной <���…>

Оба они политическое и экономическое положение Сибири находили критическим и виновником такого положения страны считали Колчака и его Омское правительство. Дав убийственную оценку колчаковско[му] правительств[у], Червен-Водали сказал, что единственным средством исправить положение он считает уход всего правительства в отставку и образование нового, пользующегося доверием общественных кругов. Такое правительство могло бы быть образовано, по его мнению, из представителей буржуазии, причем во главе этого правительства ему хотелось видеть какого-нибудь популярного для всей России общественного работника, например, Третьякова (к кандидатуре Пепеляева в качестве председателя Совета министров он относился отрицательно).

Это новое правительство должно было бы, не теряя времени, декларировать гражданские свободы, снятие цензуры с печати, объявить созыв Земского совещания или даже Земск[ого] собора с законодат[ельными] функциями и подчинить военную власть вне пределов фронта высшей гражданской власти. Новое правительство Червен-Водали представлял себе как общесибирское, а не как российское.

Развив предложенные положения, Червен-Водали обратился ко мне и моим товарищам с вопросом: приемлемы ли такие предложения для городского самоуправления и земства? Я и тов[арищ] Гончаров ответили ему, что мнение гор[одской] думы и земства по этим вопросам нам еще точно не известно, но мы предполагаем, что они не будут приемлемы, т. к. и дума и земство потребуют ухода Колчака, образования однородного социал[истического] министерства и немедленного заключения мира с большевиками […] уже после перехода гарнизона военного городка и станции Иннокентьевской на сторону повстанцев […] Червен-Водали, приняв нас, сказал, что события последних дней, особенно переход власти в Красноярске к Комитету обществ[енных] организаций, убедил его в невозможности дальнейшего существования колчаковского правительства, что оно должно передать власть земству» [55].

Согласившись в декабре 1919 г. на переговоры с Политическим центром, по приглашению земства и городского самоуправления (прямым поводом послужил разговор А.А. Червен-Водали с членом земской управы Пашковым [56], который «заявил о желательности таких переговоров и их возможности»), кадеты в лице Червен-Водали предложили следующие пункты соглашения по передаче власти:

«1) Снятие с существующей власти значения Всероссийской, 2) В связи с этим, сложение адмиралом Колчаком с себя власти Верховного правителя и передача ее Деникину, 3) Временное признание Совета министров лишь сибирской властью с условием передачи им власти представительному органу земства и городов, 4) До этой передачи или сотрудничество с земством или временное принятие власти Иркутским земством и городом, с обязательством скорейшего созыва Земского собора в том и другом случае» [57].

Как видно, в главном предложенное соглашение солидаризировалось с заявлением самого Политического центра, который решительно отвергал всякие претензии на Всероссийское правительство, поскольку они вели бы к углублению Гражданской войны в Сибири и иностранному вмешательству, а как первоочередную задачу выдвигал создание местной власти в форме земско-краевого объединения. Но центр самонадеянно недооценил угрозы со стороны большевиков, занявших выжидательную позицию стороннего наблюдателя, чего нельзя было сказать о «правящих» кадетах.