Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

Императрица заботилась о своих врачах и после их смерти. Когда в начале июня 1763 г. умер лейб-медик Гион [646], императрица распорядилась оплатить его похороны (1040 руб.). Через неделю после похорон Екатерина II повелела «о произведении умершего лейб-медика Гиона жене по 1000 р. на год по смерть ея» [647].

Екатерина II, следуя традиции заложенной Петром I, годами пила для профилактики минеральные воды, которые доставлялись для нее из Медицинской коллегии. Об этом свидетельствуют счета по комнатной сумме: «В медицинскую коллегию за минеральные воды – 919 р.» (1773 г.); «В медицинскую коллегию за отпущенные ко двору в 1776 и 1777 гг. минеральные воды – 1876 р.» (1778 г.) [648].

Именно об этих минеральных водах императрица упоминает в своей переписке с европейскими корреспондентами-врачами. При всем своем «просвещенном скептицизме», императрица периодически не только консультировалась с ними, но и высказывала собственные суждения по поводу тех или иных заболеваний своих близких. Так, в письме к врачу И. Г. Циммерману (28 ноября 1787 г.) она высказывала опасения, что «врачи, хирурги и лекарства, которые она принимала, только ухудшили ее болезнь. Я не имею чести быть врачом, но мне кажется, что вначале было достаточно урегулировать те отправления, которые были расстроены, а этого, думается мне, можно было достигнуть, употребляя воду Спа или с помощью холодных ванн; по крайней мере, следовало испытать это; между тем одному Богу известно, сколько было приглашено врачей и сколько лекарств испробовано без всякого успеха» [649].

Jeu de роите

Ракетки для игры в мяч. 1772 г.

Императрица заботилась не только о своем здоровье, но и старалась, чтобы ее ближайшее «молодое окружение» вело активный образ жизни. Поэтому она всячески поддерживала увлечения придворной молодежи активными играми. Так, молодые фрейлины и кавалеры охотно играли в дворцовых залах или манеже Малого Эрмитажа в вошедшую тогда в моду французскую «королевскую» игру в мяч (Jeu de poume), прообраз современного большого тенниса. Для обучения придворных этой игре Екатерина II «на свои» наняла французского тренера на целый год: «О произвождении французу Дю Плесси, который показывает мячинную игру на год по 1000 р.» [650](3 июня 1773 г.).

На состоянии здоровья императрицы сказывались все особенности ее «профессии», неизбежными спутниками которой являлись психоэмоциональные стрессы. Если оставить в стороне «профессиональные» стрессы, а их случалось немало, очень тревожилась императрица по поводу «буйств» своего внука Константина Павловича.

Императрица очень любила своих первых внуков и, как всякая бабушка, тяжело переживала, когда у них что-то шло «не так». Можно представить, как «кипела» императрица, когда писала воспитателю великого князя Н. И. Салтыкову (29 августа 1796 г.): «Мне известно безчинное, безчестное и непристойное поведение его в доме генерал-прокурора, где он не оставлял ни мужчину, ни женщину без позорного ругательства, даже обнаружил и к вам неблагодарность, понося вас и жену вашу, что столь нагло и постыдно и бессовестно им произносимо было, что не токмо многие из наших, но даже и шведы без соблазна, содрагания и омерзения слышать не могли. Сверх того, он со всякою подлостию везде, даже и по улицам, обращается с такою непристойною фамильярностию, что я того и смотрю, что его где-ниесть прибьют к стыду и крайней неприятности. Я не понимаю, откудова в нем вселился таковой подлый sansculotisme, пред всеми его уничижающий. Повторите ему, чтобы он исправил поведение свое и во всем поступал прилично роду и сану своему, дабы в противном случае, если еще посрамит оное, я б не нашлась в необходимости взять противу того строгие меры» [651].

Об этом же эпизоде писала великому князю и официальному наследнику Павлу Петровичу его супруга Мария Федоровна (5 сентября 1796 г.): «Затем говорила она о Константине, что он действительно болен и раскаивается; она надеется, что это послужит ему уроком на всю жизнь, но что надобно действовать всем за одно, для его исправления от недостатков… Вообще в ея беседе не было никакой натяжки, но, мне кажется, она нездорова… У Константина лихорадка. Императрица говорит, что это у него от страха» [652].

В 1796 г. Екатерине II исполнилось 67 лет. Выглядела она «по возрасту» (того времени, конечно). К этому времени императрица страдала от трофических язв на голенях, появившихся в 1790 г., при этом принимала советы таких «народных знахарей», как капер (то есть пират с государственным патентом) грек Качиони [653], тот лечил больные ноги императрицы холодными ваннами на морской воде. Роджерсон, естественно, протестовал против сомнительных народных снадобий, но за греком стоял всесильный тогда Платон Зубов. По мнению современных врачей, трофические язвы на ногах были вызваны варикозным расширением вен и их последующим воспалением (тромбофлебит).