Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

Конечно, устранение М. И. Федорова не означало, что функции охраны полностью упразднялись. Вместо должности «заведующего охраной Зимнего дворца» ввели должность «полицмейстера Императорского Зимнего дворца», ее занял армейский подполковник К. М. Струков. Согласно высочайшему указу, на него возлагались те же обязанности, «кои лежали на Заведующем охраною, за исключением охраны загородных дворцов». Сохранялись финансирование и все структуры, созданные М. И. Федоровым. Но Охранную стражу передали из Департамента государственной полиции в распоряжение петербургского градоначальника и подчинили начальнику Секретного отделения [605]. Кроме этого, на смену профессионалу – жандармскому полковнику пришел дилетант, храбрый офицер, но не знакомый с особенностями повседневной деятельности спецслужб. Подполковник Струков [606]принял дела и вступил в должность 23 августа 1880 г.

Летом 1880 г. в карьере храброго армейского офицера произошли грандиозные изменения. 22 июля 1880 г. его высочайшим указом назначили на должность полицмейстера Зимнего дворца и в апреле 1881 г. произвели в полковники. Трудно сказать на основании только архивных документов, кто «толкал» простого армейского подполковника Струкова в его непродолжительной придворной карьере.

О каких-либо конкретных мероприятиях по охране Зимнего дворца, предпринятых по инициативе полковника Струкова, неизвестно. Вероятнее всего, что продолжали осуществляться инициативы Федорова. Однако имелись и новшества. Так, в ноябре 1880 г. Зимний дворец обследовала специальная комиссия петербургского градоначальника. Результаты обследования доложили министру Императорского двора. Это примечательный и симптоматичный шаг. До этого городскую полицию к охране Зимнего дворца не подпускали и близко, все поэтажные планы Зимнего дворца являлись строго секретными, – а в конце 1880 г. специальная комиссия градоначальника инспектирует обеспечение безопасности дворца. Это было явным проявлением недоверия к дворцовым спецслужбам. Поэтому комиссия старалась выявить все мыслимые и немыслимые недостатки.

Осматривались в первую очередь подвалы и чердаки. Результаты обследования наглядно демонстрируют беспрецедентные меры охраны дворца, введенные генералом Федоровым. Комиссия констатировала, что чердаки «чистые, заперты наглухо и охраняются ружейными часовыми». На чердак оставили только один вход, который охраняли вооруженный часовой и надзиратель дворцовой команды. Чердак разделили сплошными металлическими решетками, двери в них запирались. Чердак также охранялся особыми надзирателями. На крыше Зимнего дворца находилось два постоянных поста. Один часовой охранял участок крыши над императорскими покоями, а второй – у соединения Зимнего дворца с Малым Эрмитажем. Еще на крыше располагался постоянный пожарный пост.

Казалось бы, предусмотрели все. Но комиссия не могла не выявить недостатков. По определению. Поэтому обращалось внимание на вытяжные трубы, выходившие на чердак и крышу Зимнего дворца. По мнению комиссии, по ним можно было сбросить бомбу либо спуститься террористу во внутренние помещения дворца. Дворцовым хозяйственникам предложили перекрыть выходы вентиляционных шахт металлическими решетками вместо деревянных [607]. Сомнения комиссии вызвали стеклянные световые потолки, их легко можно было пробить тяжелой бомбой. Поэтому предлагалось каждый из просветов оградить железной решеткой, покрашенной в белый цвет; вооружить часовых на крыше и увеличить их число; установить на крыше в двух местах металлические решетки из остроконечных пик «с целью изолировать крышу над императорскими покоями».

Особенно тщательно осмотрели дворцовые подвалы. Настолько тщательно, что, видимо, в поисках подкопов комиссия даже простукивала полы подвалов. В результате в подвале под Малой церковью обнаружили пустоту. Пол немедленно вскрыли, но ничего подозрительного не нашли. Комиссия предложила заменить замки в подвалах и особо прочные из них установить под личными покоями императорской семьи. Предлагалось усилить контроль за приемом топлива, особенно угля, поскольку террористы легко могли замаскировать бомбу под кусок угля. В приступе маниакально верноподданнической подозрительности комиссия предложила обследовать «всю внутренность Дворца», поскольку считала, что нет уверенности, что «столяр Батышков (Халтурин) нигде не запрятал каких-либо опасных материалов» [608].