Вальтер Скотт - Поле Ватерлоо

С сырого ложа из травы,

Чтоб раньше чем померкнет день

В могильную сокрыться сень.

Падет слеза на ваш покров,

Свят до скончания веков

Героев будет сон.

Когда ж британец здесь пройдет,

Молитву тихо он прочтет

За павших, тех, кого в поход

Вел славный Веллингтон!

23

Прощай же, поле, где видны

Следы губительной войны.

Надолго память сохранит

Твоих разбитых хижин вид,

Тебя, прекрасный Угумон,

Израненный со всех сторон.

Пусть сад зеленоглавый твой

Стал местом сечи роковой,

Пусть на деревья без конца

Свирепо падал град свинца

И возле почерневших врат

Они поверженны лежат,

Но ты в разгроме и в борьбе

Обрел бессмертие себе!

Да, можно Азенкур забыть,

Кресси в безвестности сокрыть,

Но, сколько б лет ни шло,

Уста молвы и песни звон

Расскажут людям всех времен

Про непреклонный Угумон

И поле Ватерлоо.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Река времен! покоя нет тебе.

Стремясь от колыбели до могилы,

Людские поколенья к их судьбе

Ты неуклонно мчишь чредой унылой.

Твое теченье быстрое вместило

Ладью веселья, и баркас труда,

И бриг тюремный, мрачный

и постылый...

Все вдаль плывут, рабы и господа,

В один безмолвный порт стремятся

все суда.

Река времен! какие перемены

Познала наша бренная ладья!

Не ведали доселе во вселенной

Подобных бед Адама сыновья.

Столь странных превращений бытия,

Внезапных смен блаженства и мученья,

Вершенья судеб острием копья

Грядущие не узрят поколенья,

Покуда ты свое не прекратишь теченье.

Моя отчизна, ты борьбу вела,

Неколебима в радости и горе.

За истину и благо, как скала,

Стояла твердо ты в державном споре

В дни тяжкие, когда, как псов

на своре,

Полмира на тебя повел злодей,

И в час, когда пришло тебе подспорье,

И посылала лучших сыновей

Европа, чтоб помочь Владычице морей.

Твой подвиг награжден. Но солнце

славы

Не озаряло долго небосвод

И, как заря востока, величаво

Оно взошло сперва над лоном вод;

Затем Египет зрел его восход,

И знойной Майды мирты и оливы,

Где твой отважный воин в свой черед,

Как до него моряк вольнолюбивый,

Смыл кровью вражеской упрек

несправедливый.

Страна моя, прекрасен твой восторг.

Вздымай хоругви своего патрона!

Ведь ты, как доблестный святой Георг,

Обрушилась на страшного дракона

И, вызволив невинность из полона,

Низвергла тираническую власть.

Так пусть же мир дивится на знамена

Воителя, что отвратил напасть

И справедливости не дал навеки пасть.

Но, слыша хор всеобщего признанья,

Добытого столь дорогой ценой,

Британия, запомни в назиданье

Потомству, что не тот еще герой,

Кто храбро ринулся на вражий строй

Иль не отдал в бою родного стяга,

Корысть и спесь ведут таких порой.

Пусть постоянством в сотворенье блага

Венчается всегда твоих сынов отвага.

1815

КОММЕНТАРИИ

ПОЭМЫ И СТИХОТВОРЕНИЯ

Для большинства советских читателей Вальтер Скотт - прежде всего романист. Разве что "Разбойник" Э. Багрицкого - блестящий вольный перевод одной из песен из поэмы "Рокби" - да та же песня в переводе И. Козлова, звучащая в финале романа "Что делать?", напомнят нашему современнику о Вальтере Скотте-поэте. Быть может, мелькнет где-то и воспоминание о "Замке Смальгольм" Жуковского - переводе баллады Скотта "Иванов вечер". Пожалуй, это и все.

Между тем великий романист начал свой творческий путь как поэт и оставался поэтом в течение всей своей многолетней деятельности. В словесную ткань прозы Скотта входят принадлежащие ему великолепные баллады, и песни, и стихотворные эпиграфы. Многие из них, обозначенные как цитаты из старых поэтов, на самом деле сочинены Скоттом - отличным стилизатором и знатоком сокровищ английской и шотландской поэзии. Первая известность Скотта была известность поэта. В течение долгих лет он был поэтом весьма популярным; Н. Гербель в своей небольшой заметке о поэзии Скотта в книге "Английские поэты в биографиях и образцах" (1875) счел нужным напомнить русскому читателю, что поэма "Дева озера" выдержала в течение одного года шесть изданий и вышла в количестве 20 тысяч экземпляров и что та же поэма в 1836 году вышла огромным для того времени тиражом в 50 тысяч. Когда юный Байрон устроил иронический смотр всей английской поэзии в своей сатире "Английские барды и шотландские обозреватели" (1809), он упомянул о Скотте сначала не без насмешки, а затем - с уважением, призывая его забыть о старине и кровавых битвах далеких прошлых дней для проблематики более острой и современной. Скотта-поэта переводили на другие европейские языки задолго до того, как "Уэверли" положил начало его всемирной славе романиста.