Константин Романенко - Если бы не сталинские репрессии!. Как Вождь спас СССР.

Характерно, что освобождение не распространилось на «пожарников, деятелей Осоавиахима, особистов, военруков педагогических институтов» и прочих военных чиновников. Освободили именно «войсковых командиров». Но такая фактическая реабилитация совершенно не означала, что все освобожденные военные являлись «великими полководцами». Более того, среди них оказались и предатели.

Так, репрессированный в 1938-м комдив, комендант Тираспольского УР Егоров Евгений Арсентьевич был освобожден в 1939-м и с октября занял пост заместителя командира корпуса, затем — командира 10-го стрелкового корпуса Белорусского ВО, а с 1940-го он получил звание генерал-майора. Однако, попав позже в плен, он стал со­трудничать с гитлеровцами.

То же произошло и с комбригом Малышкиным Ва­силием Федоровичем. В 1937–1938 годах он, начальник штаба 57-го особого стрелкового корпуса, репрессирован 09.08.1938, освобожден 12.1939. В 1939–1940 годах он - старший преподаватель Военной академии Генерального штаба. В 1941-м — генерал-майор, начальник штаба 19-й армии Западного фронта, попал в плен, где перешел на сторону противника. Сотрудничал в плену с фашистами и бывший генерал-майор М. Ф. Лукин.

Среди антисталинских инсинуаций уже более полстолетия по страницам различных публикаций кочует миф о «разгроме армии». При очередном переиздании посмертных «мемуаров» Жукова негодяи дополнили этот «труд» лживым утверждением:

«Накануне войны в Красной Армии почти не осталось командиров полков и дивизий с академическим образование. Более того, многие из них даже не кончали военных училищ, а основная их масса была подготовлена в объеме курсов командного состава» (Т. 1. С. 352).

О безграмотных командирах полков писал и небезызвестный «генерал-историк» В. Анфилов. «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, — говорил в декабре сорокового года на совещании начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Курдюмов, — показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса»[165].

Генерал Анфилов лгал! Как свидетельствует стенограмма совещания высшего командного и политического состава Красной Армии, состоявшегося 23–31 декабря 1940 года, дважды выступивший на нем генерал-лейтенант В. Н. Курдюмов ничего подобного не говорил. Владимир Николаевич и не мог сказать такую глупость.

Дело в том, что Владимир Николаевич Курдюмов не мог рассчитывать на то, что с началом войны командирами новых полков будут назначаться гражданские «штафирки», даже прошедшие какие-то «сборы». Неужели нельзя было набрать «полковников» из 179 тыс. офицеров служивших в армии в 1938 году?

И набрали. Уже в сентябре 1939 года в армии численностью свыше 5 миллионов хватало действующих командиров полков, которые позже прошли «учебную» войну с белофиннами, а осенью 1939 года ходили «походом» в Польшу. Но, говоря образно, если требовались новые «боевых полковники», то их набрали не из лейтенантов, а из «подполковников», «майоров». Да из «штабных крыс», в конце концов! То есть «политрук» генерал Афилов не просто извратил проблему, а врал нагло.

Годами протирая в кабинетах свои штаны с генеральскими лампасами, он не мог не знать, что, по данным Главного управления кадров Красной Армии, на 1 января 1941 года из 1833 командиров полков 14% окончили военные академии, 60% — военные училища и лишь 26% имели ускоренное военное образование[166].

Но обратимся вновь к статистике. В 1927 году в армии служило 586 000 человек, а с начала 30-х наблюдается не только постоянный рост численности вооруженных сил, но и качественное их изменение, связанное с появлением новых родов войск.

РОСТ ЧИСЛЕННОСТИ КАДРОВОГО СОСТВА РККА

То есть если в 1937 году армия составляла 1,5 млн человек, то к июню 1941 года она увеличилась почти в три раза и достигла 5,3 млн. человек. И все-таки велики ли были «потери» армии от состоявшихся чисток? На февральско-мартовском Пленуме ЦК (1937) Ворошилов сообщил, что «армия располагает по штату 206 тысячами человек начальствующего состава». Но уже «к 15 июня 1941 года общая численность командного и начальствующего состава (без политсостава, ВВС, ВМФ и НКВД) составляла по списку 439 143 человека, или 85,2% к штату»[167]. То есть увеличение числа командиров произошло более чем в два с лишим раза.