Ю Скуратов - Вариант дракона

С поля мне пришлось переместиться к врачу. Сидел я у него и невесело размышлял о разных перипетиях жизни, о том, как случайности становятся закономерностями. Случайность - то, что водитель промахнул нужный поворот, запутался и я очутился в чужой команде, случайность - то, что я не отправился на поиски своей команды, случайность - то, что я вместо нападения решил сыграть в защите, случайность - то, что на меня налетел Шохин - не хотел же он меня изуродовать специально, в конце концов, и вот закономерность: фингал под глазом.

На следующий день у меня намечался праздник - день рождения, который, как известно, бывает раз в году.

В этот же день Борис Николаевич возвращался в Москву из очередной предвыборной поездки. Надо было ехать во Внуково, в аэропорт встречать его. По протоколу мне ездить было необязательно, но я поехал: мне нужно было обсудить с ним один вопрос.

Синяк под глазом разросся, пришлось прикрыть его темными очками. Когда самолет приземлился и президента уже встретили, кто-то подсказал ему:

- А у Скуратова сегодня день рождения.

Коржаков нашел где-то роскошную вазу, - она появилась у него в руках, будто по мановению волшебной палочки, и президент торжественно вручил вазу мне.

Поскольку был день рождения, а дни рождения положено отмечать, то появились, естественно, и бутылка, и легкая закуска, и стопочки - в общем, образовалось этакое дружное мини-застолье. Кто-то сказал Ельцину:

- Юрий Ильич наш очень неплохо работает!

Президент не замедлил откликнуться шуткой:

- Надо его на повышение двинуть, перевести в ООН - пусть там поработает на благо России.

- Ну, этот вопрос нужно еще согласовывать с Клинтоном...

Ельцин немедленно насупил брови:

- А кто это такой - Клинтон и почему это я должен с ним согласовывал такие вопросы?

Та пора - лето 1996 года - досталась Ельцину тяжело. Он, уже хворый, с надсеченным сердцем, с больным дыханием, вынужден был ездить по городам и весям и веселить разных тинэйджеров, отплясывая перед ними что-то неуклюжее, медвежье. Из последней своей поездки он вернулся, едва дыша; сполз с самолетного трапа на землю и объявил членам выборного штаба, встречавшим его:

- Я сделал все, что мог, теперь дело за вами.

Губила президента и тяга к спиртному. Для России выпивать стопку-другую перед ужином - вещь нормальная, но когда стопку-другую, и не больше. А это норма не устраивала президента. Мне доводилось быть свидетелем того, когда Коржаков запрещал наливать ему спиртное - вообще ни грамма, ни капли, - и официанты не наливали. Однажды Борис Николаевич очень зло выговорил официанту:

- Ты чего мне не наливаешь? Не уважаешь всенародно избранного президента?

Иногда требовал спиртного в еще более грубой форме.

По характеру Ельцин - лидер. И безусловно, очень интересный человек. Душа любого застолья. Может быть очень обаятельным, способен понравиться кому угодно, даже капризной заморской королеве.

И, конечно же, если бы его не подвело здоровье, он никогда бы не допустил семью к рулю, в рубку управления государством. Я знаю, что в Свердловске он никогда никого из своих родственников не подпускал к служебному столу, все вопросы решал только сам - домашние всегда старались держаться от него на расстоянии, вернее, он держал их на расстоянии. Но здесь произошло то, что не должно было произойти, - вначале запустили Татьяну Дьяченко в выборный штаб, а потом она просто-напросто окончательно обосновалась в Кремле.

Иногда мне удавалось выкроить минуту-другую в очень плотном рабочем графике и сделать небольшие записи в дневнике, сейчас они помогают мне в работе над этой книгой.

Ну вот, например, запись, сделанная 5 августа 1996 года, уже после выборов, после победы Ельцина в тяжелой выборной борьбе.

"Первоначально наша встреча должна была состояться в 12.00 в Кремле. Однако утром мне позвонили из секретариата Ельцина и сказали, что встреча переносится в Барвиху. Час встречи - тот же самый, 12.00".

В Барвиху я приехал минут за пятнадцать до аудиенции, рассчитывал собраться с мыслями, отряхнуться, но, к моему удивлению, меня сразу же повели к Борису Николаевичу. У дверей я увидел Татьяну и Наину Иосифовну. Лица - встревоженные.

- Борис Николаевич чувствует себя не самым лучшим образом, - сказала Наина Иосифовна. - Он сегодня очень плохо спал. Постарайтесь его не перегружать. Ладно?

Через несколько дней должна была состояться инаугурация, и я понимал, в каком состоянии сейчас находится президент.