Дмитрий Володихин - Иван IV Грозный

Это очень похоже на обстоятельства неудачного похода 1547/1548 годов. Есть сведения, которые заставляют предположить, что Иван Грозный выходил к южным границам «для славы», т.е. зная, что в этом году масштабного крымского набега не будет.

Нашествие крымцев или казанцев, а особенно их совместное наступление, могло привести к катастрофическим результатам. По всей видимости, верхушка военно-служилого класса России понимала это и проявляла больше энергии и самоотверженности, сражаясь с главным врагом, нежели в столкновениях с западными соседями. Кроме того, молодой царь уже вышел из детского возраста и успел «показать зубы». Поэтому московские воеводы действовали более дисциплинированно, решительно и энергично, чем в годы злосчастной Стародубской войны.

Воевода Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана IV.

Не хватает здесь Шуйских да Оболенских-Телепневых. Первые пребывали в царской опале после своевольства времен «боярского правления», а Василий Васильевич Шуйский, ходивший в Стародубскую войну под Мстиславль и не сумевший взять этот город, к тому времени давно был мертв; что же касается Оболенских-Телепневых (на Федора Оболенского-Телепнева падает позор Стародубского разгрома), то их род после смерти Елены Глинской претерпел настоящую катастрофу.

По всей вероятности, имеются в виду дворовые воеводы князь Владимир Иванович Воротынский и боярин Иван Васильевич Шереметев-Большой, возглавлявшие государев полк. Впоследствии оба эти рода — и Воротынские, и Шереметевы — тяжко пострадали от царской опалы, а И.В. Шереметев подвергся пыткам.

Край не был по-настоящему замирен. Потребовались долгие десятилетия военных, политических и церковных усилий, чтобы Казанская земля стала полноценной частью Московского государства. Бунты местного населения, поражения и победы русских полков, освоение целинных земель и строительство храмов стали продолжением триумфа 1552 года…

При осаде Казани были использованы способности как иностранных, так и отечественных военных инженеров. Из числа последних известен дьяк Иван Григорьевич Выродков.

«Посоха» или «посошная рать» — вспомогательные войска, занимавшиеся в больших походах главным образом инженерно-строительными и подсобными работами.

К тому же, по некоторым сведениям, дистанция между отступающими крымцами и полками Ивана IV была слишком велика для организации эффективного преследования.

При том что российская система обороны от татарских набегов была заметно действеннее, чем литовская, и, возможно, даже превосходила польскую. Источники сообщают, что крымцам удавалось в результате «урожайного» похода увести до 100 000 пленников из Литовской Руси. Рабские рынки Черного и Средиземного морей были переполнены русскими невольниками. Потери русского народа в этой исторической трагедии сравнимы с результатами работорговли в Северной Америке и холокостом. См. подробнее: Михайлович Д. М. Русские как предмет работорговли в XVI—XVIII вв.// Михайлович Д.М. Высшие законы в истории Московского государства. М., 1996.

Нередко в качестве подтверждения тому особому значению, которое царь придавал Нарве как портовому центру, т.е. каналу прямой связи с Европой, называют упорную борьбу русских воевод и русских дипломатов за этот город в последние годы Ливонской войны. Но это аргумент спорный: богатая Нарва и сама по себе стоила напряженных военных усилий. Даже если не принимать во внимание ее ценность в торговом аспекте.

Городов и крепостей в XVI столетии, в том числе и при Иване Грозном, русские основали немало. Средств на это не жалели, и ничего необычного в этом не видели.

Есть документальные свидетельства того, что русские дворяне впоследствии получали поместья в завоеванных землях на территории Ливонии. Грамот по русскому землевладению в завоеванной части Прибалтики известно довольно много.

Участок земли, полученный на условиях службы.

А.Л. Хорошкевич считает, что Иван Васильевич, покорив Казанское и Астраханское ханства, а также Ногайскую орду, вынужден был обеспечивать верхушку тамошней знати средствами к существованию, а для этого в наибольшей степени была пригодна война (понятно, не против их крымских сородичей). Иначе как же ее обеспечить, эту самую верхушку, ведь на указанных территориях «большая часть населения… привыкла добывать пропитание и одежду путем грабежа и захвата». См.: Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века. М., 2003. С. 204. Аргумент этот имеет нулевую ценность, поскольку для того, чтобы подтвердить подобный вывод, нужно фундаментальное исследование культуры средне- и нижневолжских народов первой половины XVI столетия. Без него подобные слова звучат как необоснованная ксенофобия.