Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Опытный образец двухместного Ил-2 завершил государственные испытания в январе 1940 года, но до декабря стоял без движения. Военные считали, что у него недостаточная толщина брони, и не запускали машину в серию. Тогда 7 ноября Ильюшин написал письмо Сталину с жалобой на руководство ВВС. Сталин вызвал конструктора к себе и подробно расспросил его об Ил-2. А в конце беседы резюмировал: «Вот именно такой самолет нам и нужен. Его следует немедленно запустить в серийное производство». И уже в марте 1941 года были выпущенные первые два серийных штурмовика.

Однако военные еще в процессе серийного производства все-таки заставили переделать двухместный штурмовик в одноместный. Одноместная модель (ЦКБ-57) вместо кабины имела дополнительный бензобак. Скорость самолета возросла до 450 км/час по сравнению с 416 км/час у двухместной модели, улучшилась маневренность и увеличилась высота полета. Однако немецкие истребители все равно летали на значительно большей скорости, до 550 км/час, так что принципиального значения этот прирост не имел. До начала Великой Отечественной войны было выпущено 249 машин. Первые же бои показали высокую эффективность «Илов» против пехоты и танков противника даже в условиях господства в воздухе немецкой авиации. Высокая живучесть позволяла «Илам» дотягивать до аэродрома даже после тяжелых повреждений, полученных в схватках с «мессершмиттами».

В начале 1942 года по итогам боевого применения Ил-2 была организована конференция летчиков-фронтовиков, летчиков-испытателей и конструкторов. Фронтовики просили: «Нужно оборонительное вооружение для отражения атак истребителей сзади!» От немецких истребителей штурмовые части понесли в первые месяцы войны большие потери. Ознакомившись с итогами конференции, Сталин вызвал Ильюшина и потребовал: «Делайте, что хотите, но конвейер останавливать не разрешаю. Немедленно дайте фронту двухместные самолеты…» По свидетельству авиаконструктора Александра Яковлева, тогдашнего заместителя наркома авиапромышленности, «Сталин, поставив вопрос о возврате к двухместному варианту штурмовика, подчеркнул, что штурмовику вовсе не нужны большая скорость и большая высота полета. Наоборот, штурмовик наносит тем больший урон противнику, чем ниже он летает.

Ильюшин попросил на размышление три дня. Через три дня его опять вызвал Сталин. Ильюшин принес к нему прямо в кабинет чертеж и доложил о том, что найдено весьма удачное решение – почти без всяких переделок и без потерь для количественного выпуска машин на серийных заводах – можно восстановить вторую кабину стрелка-радиста и поставить пулемет для обстрела назад. Он обещал первую такую машину подготовить к 1 марта, а вторую к 10 марта…

За недооценку и просчеты по самолету Ил-2 Сталин упрекал некоторых авиаторов, критиковал их за отсутствие инициативы, свежих мыслей. Он выговаривал им: «А что с вас взять! Военные всего мира такие – держатся за рутину, боятся нового».

Данный пример хорошо демонстрирует, что в созданной Сталиным системе порой положительное решение по таким сравнительно частным вопросам, как принятие на вооружение того или иного образца военной техники, могло быть принято лишь после вмешательства первого лица в государстве. Только к Сталину могли апеллировать стороны – военные и конструкторы, или военные и представители оборонной промышленности в случае, когда возникал конфликт интересов. И такие конфликты возникали по массе экономических и иных вопросов. Так что Сталину приходилось трудиться не покладая рук. А когда после войны его здоровье ухудшилось и работоспособность снизилась, масса важных и не очень важных государственных вопросов не решались в течение многих месяцев.

Важную роль в сталинской военно-политической тактике, особенно ближе к концу войны, стало играть натравливание одних полководцев на других, разжигание между ними соперничества и недоверия друг к другу. Таким образом диктатор рассчитывал гарантировать себя от возможности бонапартистского заговора со стороны маршалов-победителей, поскольку можно было надеяться, что в случае чего один с легкостью донесет на другого. Так, 26 марта 1944 года на ужине в Большом театре Сталин весьма откровенно поделился с присутствующими следующими соображениями: «Все-таки соревнование имеет в жизни огромное значение. Я сейчас натравил друг на друга двух маршалов. Так они мне теперь покоя не дают. То Жуков звонит: «А Конев что делает?» То Конев интересуется: «Куда ушел Жуков?» Вот поэтому у нас и успехи военные такие заметные».