Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

• Как вы жили все это время?

• Прекрасно. Генералу живется хорошо даже в ссылке, рядовому – хуже. Я даже заработал там вот этот револьвер (показывает на боковой карман), выпросив его у начальника ГПУ для борьбы с бандитами: хозяйка заметила парня, перелезавшего ночью забор нашего дома, я пришел в ГПУ и спросил: «Ваш парень?» – «Слово, что не наш». – «Если так, – говорю я, – давайте револьвер для защиты». Дали. Я пользовался полной свободой, получал из-за границы 12 газет и журналов, новые книги. В свое время я не брал за границей литературного гонорара, а в ссылке мне это пригодилось: я написал за границу письмо с просьбой внести в книжный магазин следуемые мне деньги, и мой прежний книжный торговец прекрасно снабжал меня всеми новинками. Я перевез в ссылку основную часть моей библиотеки. Когда я ехал на место ссылки на тройке с начальником ГПУ, а за ним везли на нескольких санях ящики с книгами, крестьяне думали, что везут золото.

• Что Муралов?

• Он непримирим. Когда он узнал, что мы собираемся возвращаться, он, встретившись со мной в Новосибирске, говорил: «Помни, что ты друг Льва». Не понимает человек, что бывают моменты, когда личная дружба отходит на второй план. Сейчас можно быть или белым, или зеленым, или красным. Большевик не может быть ни белым, ни зеленым. Сосновского мне было бесконечно жаль. У него одно время было такое настроение, что я боялся трагического конца. Личная дружба с Львом закрывает ему глаза на все, что происходит. А происходит огромная борьба с кулаком. Здесь, на страницах центральной прессы, эта борьба не освещается. А посмотрели бы, что делается в Сибири. Там на активность кулака отвечают в среднем семью смертными приговорами в день. Сырцов вел абсолютно правильную линию. Мне начальник ГПУ показывал донесения с мест об кулацкой активности. Я ему говорю: «Не думаете ли вы, что в таком случае нам здесь не место?»

• Что Богуславский?

• Этот не пропадет. Так же, как он во время разгара борьбы ни разу не выступил ни на одном собрании, он, блестящий оратор, так и здесь он занимается радикализмом за стаканом.

• Что Раковский?

• Христиана мне жаль. Он старик, ему трудно делать первый шаг. Мы будем…

• Таранами?

• Вот именно, а они все пойдут за нами, – и Христиан, и Белобородов, и Иван Никитич Смирнов. Ему я писал много, и на девять десятых он – наш. Если в ближайшие дни он не даст окончательного ответа, я сяду в аэроплан, полечу к нему и заставлю его идти с нами. И молодежь мы скоро вернем! Прежде всего Мирру (Мирру Саховскую), муж ее еще артачится, но я уже выписал их без их ведома в Томск, в мою квартиру, а там Роза (жена Радека) быстро их отделает, прикрикнет на них – и дело с концом.

• Кого успели повидать из большинства?

• Прежде всего, конечно, Ярославского. Евреи идут в «микву», а мы ЦКК. Он дал прочесть мне последнюю статью Льва в «Volkswille», направленную против меня, в которой он сам же оказывает мне услугу. Он пишет, что я был против уличного выступления 7 ноября, против собрания в МВТУ. Конечно, был. И, как видите, был совершенно прав. Вы читали его ужасную брошюру о том, кто руководит Коминтерном?

• Нет, не читал, но слышал.

• Ужасная, постыдная брошюра. Лев перешел от политики на личности, делает глупости, и никто его не может теперь удержать. Когда получилась статья Ярославского, я подумал, что тут что-то не так, что вероятно Лев поместил свою статью в «Volkswille», а оттуда буржуазная пресса перепечатала. Белобородов, когда узнал, схватился за голову и крикнул: «Или я сошел с ума, или Троцкий – сумасшедший!»

• А как вы относитесь к статьям Ярославского?

• Что же, он со своей точки зрения совершенно прав. Не талантливо только пишет, но это не вина его, а беда, я бы написал лучше. Надо было привести цитаты из Ленина и прежние решения, осуждающие участие в буржуазной прессе.

• Что вы будете делать?

• Хочу окончить первый том книги о Ленине, а если позволят – работать где-нибудь – что ж, поработаем. Мы – люди компанейские: когда ругаемся – так вовсю, а когда сговорились – то работаем без всяких разговоров.

• За вами следят?

• Нет. В первый же день ко мне пришли несколько железнодорожников-оппозиционеров, хотят вернуться в партию. Я говорю Ярославскому, что, если будут следить за всеми, кто ко мне приходит, – никто у меня бывать не будет. Дал слово, что слежки не будет. И, действительно, нету.

• Давида Борисовича (Рязанова. – Б. С. ) видели?

• Нет еще. Я у него перед отъездом в ссылку взял аванс в 500 рублей на работу об азиатском производстве у Маркса и израсходовал эти деньги на телеграфную переписку с друзьями, т. е. на борьбу с азиатскими способами политики. Значит мы – квиты. Я корреспондировал с 93 товарищами. Роза (жена Радека. – Б. С. ) по 8 часов в день обрабатывала всю эту переписку. Моя переписка с В.М. Смирновым по экономическим вопросам представляет собой целый том.