Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Между прочим, среди тех, кто криками одобрения встретил людоедский сталинский тост, были и те, кого очень скоро самих прислонили к стенке: член Политбюро В.Я. Чубарь, глава НКВД Н.И. Ежов, 1-й заместитель наркома обороны маршал А.И. Егоров, начальник Морских сил РККА флагман флота 1-го ранга М.В. Викторов, глава ВЛКСМ А.В. Косарев, видные чекисты М.П. Фриновский, С.Ф. Реденс, И.Я. Дагин, П.П. Ткалун, Н.Г. Николаев-Журид, заместитель председателя Совнаркома В.И. Межлаук – всего 11 из 26 присутствовавших на приеме. Сталину удалось воспитать плеяду руководителей с бараньей психологией, моралью и интеллектом, – людей, готовых одобрить любые преступления в наивной надежде, что тогда их минует чаша сия, чтобы потом безропотно идти на плаху. Даже мысли попытаться свергнуть диктатора не возникало ни у погибших, ни у уцелевших.

На том же приеме Сталин предложил выпить за «средние кадры»: «Главное в этих средних кадрах. Генералы ничего не могут сделать без хорошего офицерства. Почему мы победили над Троцким и др.? Известно, что Троцкий, после Ленина, был самый популярный в нашей стране. Популярны были Бухарин, Зиновьев, Рыков, Томский. Нас мало знали, меня, Молотова, Ворошилова, Калинина, тогда. Мы были практики во время Ленина, его сотрудники. Но нас поддержали средние кадры, разъясняли наши позиции массам. А Троцкий не обращал на эти вопросы никакого внимания».

И победа практиков над теоретиками и ораторами была отнюдь не случайна. Убеждать, еще раз повторю, народные массы после победы в гражданской войне уже не требовалось. Над ними была целая сеть надсмотрщиков в виде чекистов и «партийных офицеров». В аппарате же сидели преданные Сталину, им же назначенные практики, и борьбу за аппарат Троцкий, Зиновьев, Бухарин и прочие жертвы террора проиграли еще при жизни Ленина, так что дальнейшее было делом техники.

В записи же Р.П. Хмельницкого, адъютанта Ворошилова, этот пассаж об оппозиции выглядит еще более колоритно: «Вы помните, что после смерти Ленина Каменев, Зиновьев, Бухарин объединились (насчет Бухарина тут была очевидная ложь, поскольку в 1924 году и позже тот был верным соратником Сталина. – Б. С. ). Троцкий был известен, большевиком он не был, он пришел к большевикам со своей программой перманентной революции. Многие говорили, что Республика – это Ленин и Троцкий, он оратор. Объединились фигуры – Троцкий, Бухарин, Рыков, Томский, Зиновьев. Пятаков не бог весть какая фигура; прибавьте к этому Надежду Константиновну (Крупскую. – Б. С. ), всегда поддерживавшую всех этих «левых» коммунистов (точнее – Зиновьева и Каменева. – Б. С. ). Меня, Сталина, знали, но не так, как Троцкого, будьте мужественными и не приписывайте того, чего не было.

Есть люди в политике трусы, не надо смешивать это с физической трусостью. Бывают люди тщедушные, боятся снарядов, ползают по земле, на таких людей смеются, а в политике очень храбры (уж не себя ли самого имел в виду Сталин, который и в гражданскую, в отличие от Троцкого, на линии огня никогда не был, а в Великую Отечественную ближе нескольких сот километров к фронту никогда не подъезжал? – Б. С. ). И не бойтесь смотреть правде в глаза.

Кто был известен – это Троцкий, Каменев, Зиновьев, Томский, Бухарин, Рыков.

Кто у нас был? Ну, я вел в ЦК организационную работу. Ну что я был в сравнении с Ильичем? Замухрышкой (подобно Ивану Грозному, Сталин в узком кругу любил награждать себя уничижительными эпитетами. И, очевидно, наслаждался реакцией окружающих: никто из них не смел даже улыбнуться. – Б. С. ). Был тов. Молотов, Калинин, Каганович, Ворошилов, – все это были люди неизвестные. И как же это случилось, что судьба этих людей была решена?

Вот пример, как эти люди старались работать. Накануне 6-го съезда партии тов. Ленин обсуждал будущий состав ЦК. Встал вопрос, кого провести в ЦК от редакции «Правда», так как Зиновьев, Каменев, Троцкий, Луначарский и Урицкий настаивали перед Лениным ввести всех в ЦК. Ильич решил поторговаться и не продешевить. Позвал меня и Свердлова и говорит, что хватит из «Правды» одного Троцкого. Мы сидели и молчали, мы практики, ведем себе свою оргработу в ЦК. Тогда Каменев и Зиновьев говорят, что уйдут из редакции, если не проведут всех. Я говорю Каменеву: «Вы не угрожайте уходом, ибо мы можем решить, что троцкистов не пустят ни на один завод (тут Сталин явно совершил забегание вперед, вольно или невольно перенеся в 17-й год фразу, сказанную наверняка значительно позднее, во время борьбы с оппозицией в 20-е годы. Ведь в 1917 году еще не был в ходу термин «троцкисты», а Зиновьев и Каменев отнюдь не блокировались с Троцким, а, наоборот, спорили с ним по многим вопросам, в том числе и о необходимости вооруженного захвата власти. И в тот момент глупо было в ответ на демарш Зиновьева и Каменева угрожать мерами против сторонников Троцкого, тем более, что накануне VI съезда большевики не были еще столь влиятельны в Петрограде, чтобы закрыть доступ своим оппонентам на питерские заводы. Вот начиная с 1924 года, с началом открытого противостояния с Троцким, Сталин действительно сделал так, что доступ троцкистам на крупные предприятия и в большие залы, действительно, был перекрыт. В дальнейшем эта мера коснулась Зиновьева, Каменева, Бухарина, Томского и других оппозиционеров. – Б. С. ).