Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Учитель снова стал играть «центральную роль», однако напряжение сохранялось. С одной стороны, знания детям передавал педагог. С другой — им следовало самим приобщаться к знаниям. Это противоречие, как будет показано далее, долгое время во многом определяло жизнь школы.

Все политические воззваниям поддерживались школьным сообществом. В 1931 г. учителя одной московской школы поклялись «активизировать методы преподавания», улучшить свою работу, увеличить число учеников каждой ступени и предотвращать «вредное антисоветское влияние» зараженных плохими идеями детей {408} 408 Шохин А. П. О практическом проведении постановления ЦК ВКП(б) о школе // Материалы для районных учительских курсов по новым программам. М, 1932. С. 4. . 5 сентября 1935 г., на следующий день после выхода постановления ЦК партии, многолюдное собрание учителей г. Горького «единодушно приветствовало» «боевую программу действий» {409} 409 Фридлянд С. Боевая программа действий // ЗКП. 1935. 6 сент. С. 1. . Но все эти громкие слова одобрения были не чем иным, как «потемкинскими деревнями» (так у автора. — Примеч. пер.), за парадным фасадом которых скрывались совсем другие реалии {410} 410 О «потемкинских деревнях» при сталинизме см.: Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. С. 25-26. .

Если вдуматься в слова и оценить действия самих учителей, можно увидеть смущение, недоверие и даже открытую оппозицию. В опубликованной статье сибирская учительница Беляева, имеющая пятнадцатилетний стаж работы, рассказывает, как ее с коллегами на собрании осенью 1931 г. убеждали в скором «отмирании школы», на собрании в январе 1932 г. (через четыре месяца после выхода постановления ЦК партии) они «целыми днями сидели и писали под диктовку программы, а как составить производственный, квартальный, декадный план, как заниматься по предметной системе… не научились», в апреле 1932 г. учителей собрали лишь для того, чтобы назвать их методы «схоластическими». Беляева жаловалась, что сути новой политики никто никогда толком не объясняет:

«Методы эти новые, и нельзя сказать, что учителя ими владеют. Ни один учитель не спрашивает о литературе по этим вопросам, не берет и не читает ее. О плохом знании методов преподавания можно заключить и из разговоров учителя с учителем на ту же тему».

Сокрушаясь по поводу усилий ЦК партии установить порядок и единообразие, молодой учитель Чистяков описывает реакцию на постановление 1931 г.: «Мы были так смущены всеми этими методами обучения, что в конце концов каждый учил как мог и как хотел» {411} 411 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 14. Д. 176. Л. 134, 163; Беляева. Немедленно ликвидировать недочеты // Просвещение Сибири. 1932. № 9. С. 60-62. .

Конечно, неохотное освоение «новейших» методов раздражало чиновников. «Левых» учителей обвиняли в пристрастии к «методу проектов» и комплексному подходу, в то время как «правые оппортунисты» якобы увлеклись «старыми, схоластическими, буржуазными методами, включая зубрежку» {412} 412 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 14. Д. 184. Л. 74; За дальнейшее наступление на фронте всеобуча // Советская Сибирь. 1931. 25 авг. С. 1; Прения по докладу зав. МООНО т. Любимовой. Учетом и проверкой итогов реализации решений ЦК закрепим достижения в перестройке школы // ЗКП. 1932. 11 марта. С. 2; Скрибняк Н. В борьбе за устранение коренного недостатка школы // ЗКП. 1932. 15 марта. С. 3; ЗКП. 1932. 23 апр. С. 3; Четвертый краевой слет учителей-ударников // За ленинскую школу. 1934. № 9. С. 5; Гончаров Н. К. За советскую педагогику. С. 15. . Во многих случаях к замешательству и медлительности приводила нерадивость партийных организаций и отделов образования. В начале 1932 г. один инспектор обнаружил, что большинство учителей Бобрика слыхом не слыхивали о постановлении ЦК 1931 г., а потому и не собираются менять свои методы. Если вспомнить метафору Кьюбана об океанском шторме, эти учителя не ведали о буре на поверхности или имели о ней весьма смутное представление {413} 413 Кондратьев А. Всеобуч на Бобриках. С. 70. .

Кое-кто, случалось, воспринимал развенчание «радикальных» методов как отказ от приоритетов коммунистической системы образования. Учитель Успенский в 1932 г. заявил:

«Нам не нужно изучать основы ленинизма, историю классовой борьбы, нам важнее знать вопросы производственной практики школы. Моя классовая линия определяется учебником и указаниями роно. Анализировать учебник, определять его классовую выдержанность — это не мое дело: мое дело учить, и только» {414} 414 Скрибняк Н. В борьбе за устранение коренного недостатка школы // ЗКП. 1932. 15 марта. С. 3. .