Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Осознав, что текучесть связана с какими-то личными интересами, власти сосредоточили внимание на мотивах и действиях конкретных учителей. Процитировав заявление Пирозерской об увольнении: «Я устала от работы» и заявление Гельма: «Я ухожу, я принял решение учиться или по крайней мере поработать в другом месте», — вожди комсомола пригрозили исключить из своих рядов тех, кто личную карьеру ставит выше распространения образования. Объявив войну «дезертирам с культурного фронта», руководители Северного края заклеймили позором «пекущихся только о собственных интересах» учителей, которые «используют нехватку кадров и летают с места на место» в поисках лучших материальных условий и бегут от трудностей жизни «в глубинке». Хотя некоторых учителей наказали, остальные избежали серьезных санкций, а одна женщина даже нашла работу в московской школе {292} 292 Почему они еще в комсомоле? Трусы бегут с педагогической работы. Отряды добровольцев-ударников — наш ответ дезертирам // КП. 1930. 29 сент. С. 2; «Учитель не велика птица, как-нибудь проживет» // ПС. 1931. 7 янв. С. 4. . «Эгоистические» мотивы текучести подтверждает карикатура, изображающая учительницу, порхающую по глобусу и, очевидно, пекущуюся о собственных нуждах и интересах, а не о школе или обществе (см. рис. 3.2).

Уральский учитель Ширяев оказался в центре такого конфликта личности и государства. Пожаловавшись на нехватку продуктов и одежды, он прямо заявил:

«Еду учиться на основании правил приема, и вы не имеете права меня задерживать. Я не удовлетворен своей работой и не вижу возможности ее улучшения в силу скверного оборудования школ и слабости руководящих организаций… Для данной работы не подходит мой темперамент. С каждым днем мне становится все труднее бороться с собой… Я не прошу, а предупреждаю».

В ответ на изложение Ширяевым своих личных обстоятельств и интересов комитет профсоюза мобилизовал все политические ресурсы. Опровергая жалобу на отсутствие обуви, профсоюз перечислил выданную Ширяеву за последние три месяца одежду и обувь, включая галоши, рубашки, штаны и костюм. Затем комитет профсоюза сделал из Ширяева изгоя, созвав конференцию учителей, на которой заклеймил его действия и публично подтвердил, выражаясь официальным языком, глубокую обеспокоенность за школу:

«Констатируя, что в настоящий момент вся страна в целом переживает напряженные хозяйственные трудности роста и в особенности трудности культурного строительства в момент ожесточенной классовой борьбы в деревне, в решающий год окончания постройки фундамента социалистической экономики нашей страны, что требует от учительства преданности рабочему классу, конференция выражает классовое возмущение по поводу ультимативного заявления учителя Ширяева, его дезертирства с фронта культурной революции, что ярко характеризует его политическое лицо как нытика, дезертира, маловера и оппортуниста, играющего на руку врагам советской власти. В ответ на вылазку врага советской власти из нашего учительства закрепляем себя на данной учительской работе до конца пятилетки».

В заключение комитет призвал уволить Ширяева из школы, исключить из профсоюза и лишить его какой-либо возможности поступить в высшее учебное заведение {293} 293 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 13. Д. 158. Л. 279-280. .

Суровое трудовое законодательство для советских рабочих и колхозников распространялось и на школьных учителей. В январе 1939 г. Наркомпрос ввел новые санкции за прогулы, опоздания и увольнение без уважительных причин как необходимые меры для повышения дисциплины среди учителей:

«Педагогический труд, пожалуй, более чем какой-либо другой требует стабильности и системы. Летуны, в своих корыстных целях перебегающие из школы в школу, наносят огромный вред обучению детей. А такие летуны еще не вывелись среди учителей».

Суровость этих мер, включая тюремное заключение за отсутствие на рабочем месте в течение одного дня, сильно изменило поведение людей. По воспоминаниям одного учителя, который часто менял работу в первую половину десятилетия, жесткие санкции «положили конец периоду смены работы» {294} 294 За железную дисциплину труда среди учителей // У Г. 1939. 11 янв. С. 1; НР. А. № 1492. Р. 5. .