Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

По сути, учителя-мужчины своим поведением не отличались от учительниц, и окружающие относились к ним практически одинаково. Судьбы учительниц Рубаковой, Петрухиной, Крученко, Ивановой складывались по обычным для женщин шаблонам — подчиненности и беззащитности, а учителя-мужчины, когда жаловались на свой профессиональный статус (Антонов), когда угрожали что-то с собой сотворить в ответ на безразличие властей (Раев), когда страдали члены их семей, особенно дети (Покровский), когда слышали напраслину в свой адрес и даже обвинения в непрофессионализме (Услистый), когда им наносили увечья в отместку за политическую и общественную активность (Раев, Жаде и Семенов), — тоже ощущали беззащитность и зависимость от всех и вся. Учителя-мужчины на школьном фронте часто действовали по-женски и брали на вооружение приемы женского поведения. Работа в школе считалась «женской», и, несмотря на свое уязвимое положение, учителя-мужчины и учительницы всегда старались должным образом себя поставить. Они от всех зависели, ими пренебрегали, им не давали носа высунуть из школы, каждый мог их обидеть, а «женское поведение» часто помогало найти выход из трудного положения [11] Эта интерпретация идет вразрез с мнением, что «феминизация» школы понижала статус учительства, его компетентность или ослабляла уверенность педагогов в своих силах. Ruane С. Gender, Class, and the Professionaliza tion of Russian City Teachers. P. 6271. . Так продолжалось все десятилетие — об этом мы расскажем в следующих главах.

Массовая коллективизация и раскулачивание поставили с ног на голову все советское общество. Экспроприация, казни без надлежащего судебного разбирательства, репрессии и заключение в исправительно-трудовые лагеря унесли несколько миллионов жизней. Деревня сначала стала жертвой политических кампаний, а потом и голода. Снижалась рождаемость, люди покидали родные места в поисках лучшей доли. Сельское хозяйство переживало упадок, разгром деревни привел к росту во всей стране насилия, ставшего отличительной чертой сталинизма.

Эти процессы лишь слегка коснулись школы, но отсидеться в ее стенах никому не удалось. Учителям в полной мере хлебнули горя: они работали в поле и участвовали в раскулачиваниях, на них нападали крестьяне-антисоветчики, их травили и увольняли с работы местные начальники, предавали коллеги, у них отнимали (хотя потом часто и возвращали) имущество и гражданские права, они искали защиты в верхах и, подобно всем советским людям, просто старались выжить. Каждый страдал по-своему и по-своему решал свои проблемы, но всем в равной степени приходилось несладко. Бойцы школьного фронта терпели те же невзгоды, что и вся деревня; было не до разногласий, когда власти преподносили очередной неприятный сюрприз, и никто не знал, что его ждет завтра.

История школьного фронта соткана из судеб сотен и тысяч учителей, живших и работавших в деревнях и селах по всему Советскому Союзу. Школьный фронт был грандиозным начинанием — наподобие индустриализации или коллективизации, — но где была важна личностная составляющая, так как судьбы учителей складывались из отношений с учениками, родителями, коллегами и местным начальством. Жизни такого отдельного человека посвящен фильм режиссеров Г. М. Козинцева и Л. 3. Трауберга «Одна», вышедший на экраны осенью 1931 г. В нем рассказывается о молодой русской женщине Елене Кузьминой (героиня фильма получила настоящее имя актрисы, играющей эту роль). Во времена сталинской «революции сверху» ее послали работать в школу в самой глуши. В начале фильма Кузьмина — юная ленинградка, выпускница педагогического техникума, наивная, беззаботная и веселая. Она любит свою работу, неравнодушна к учителю физкультуры и хотела бы работать в городе.

Однако мечты девушки рассыпались в прах, когда она оказалась среди ойротов на Алтае, в горах между Казахстаном и Сибирью. Кузьмина приехала в деревню с чемоданчиком в одной руке и связкой книг в другой. Местные авторитеты сразу ее невзлюбили, а сельские начальники отмахивались от нее как от мухи. Председатель сельсовета долго ее не замечал, а потом демонстративно чистил ботинки, когда она пыталась с ним поговорить. В течение нескольких месяцев сельский совет не удосужился даже выслушать ее просьбы. Брошенная на произвол судьбы, Кузьмина, как и многие упомянутые выше учителя, сначала старалась не ввязываться в борьбу, развернувшуюся между противниками и сторонниками советской власти. Но богатеи, владевшие отарами овец, запретили бедным детям-пастухам ходить в школу. Высокая педагогическая миссия юной учительницы оказалась под ударом, она не могла терпеть подобного положения дел. Учительница потребовала присутствия всех детей в школе и тем самым бросила вызов местной элите. Почувствовав угрозу своей власти, богатеи устроили так, чтобы Кузьмина выпала из саней в далеком заснеженном поле и едва не погибла. Но сделали это «классовые враги», а «классовые союзники» — дети бедняков — спасли. Узнав о беде Елены Кузьминой, центральные власти прислали за ней самолет, чтобы доставить в больницу (и то и другое — символы советской страны) и вылечить отмороженные руки [12] Основой фильма «Одна» стало газетное сообщение, опубликованное несколькими годами раньше, о заблудившейся в Карелии и спасенной на аэроплане учительнице. Создатели фильма не только изменили место действия, но политизировали эту историю, показав негативно местные власти и приписав «классовым» врагам» покушение на убийство. .