Рафаил Мельников - Слава. Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Смелое решение, как часто бывало, явилось в результате неординарных условий, в которые был поставлен завод. Весьма скупо и с постоянными задержками расплачиваясь за выполненные заказы, министерство не позволило накопить необходимые средства для серьезного ремонта (расход мог составить 116 тыс. руб.), которого требовал деревянный эллинг завода. В нем в 1895-1898 гг. строился броненосец "Пересвет", а теперь с июля 1900 г. начали работы по сборке корпуса броненосца "Князь Суворов". Так с 10 июня 1900 г. стал называться броненосец № 7. Судостроительные работы по этому кораблю велись, как подчеркивал С.К. Ратник (в докладе П.П. Тыртову от 26 августа 1900 г.), по чертежам броненосца "Император Александр III", с июля 1900 г. "с получением первоначальной части заказанной для нового корабля стали". Теперь в его постройку приняли 240 т и закончили обработкой 42 т стали.

Чтобы избежать неоправданных расходов на уширение деревянного эллинга и не задержать сборку корпуса корабля, С.К. Ратник предложил правлению постройку "Князя Суворова" продолжать по чертежам броненосца "Император Александр III" вне стапеля (подсказанную в докладе – Авт.) до спуска последнего (то есть броненосца – Авт.) весной будущего 1901 года". Затем предполагалось немедленно собрать в каменном эллинге заранее приготовленные штевни и набор корпуса с поперечными переборками, бимсами и, может быть, даже с частью продольных переборок. Такую предварительную заготовку и сборку элементов корпуса можно по справедливости назвать секционной. Благодаря этому решению, С.К. Ратник все остальные стапельные работы "Князя Суворова" рассчитывал закончить в течение года, но лишь при условии, "если не последует затруднительных для непрерывного ведения работ переделок в чертежах". Непременным условием было, понятно, выполнение работ по утвержденным чертежам "Императора Александра III", о чем говорило неоднократное (чтобы в министерстве усвоили) повторение названия этого корабля. Тогда "Князь Суворов" может быть спущен "на воду" весной или в начале лета", как это и предусматривалось программой судостроения.

Если броненосец № 8 будет разрешен к постройке по чертежам броненосца "Князь Суворов" (в таком счастливом повороте обстоятельств он все еще уверен не был), то и он "подобным же образом заблаговременно может быть подготовлен вне стапеля". "Заготовительные работы" в деревянном эллинге для обоих броненосцев позволят осуществить "временную сборку" их набора и даже обшивки днища до стрингеров продольных броневых переборок. Начав сборку немедленно на спуске броненосца "Князь Суворов", броненосец № 8 можно будет спустить на воду весной или в начале лета 1903 г. Деревянный же эллинг по завершении названных работ может в дальнейшем служить для постройки кораблей, имеющих меньшую ширину. При такой организации два броненосца могут быть подготовлены к плаванию в океане через год после их спуска. В заключительных словах доклада С.К. Ратник вновь обращал внимание Управляющего на главнейшее необходимое условие исполнения этих сроков предлагаемого заводом и одобренного Правлением способа постройки кораблей: "если не будет задержек по доставке их и больших изменений и задержек в основных чертежах".

Слов нет, это был обнадеживающий выход из тупика, в который бюрократия сумела завести постройку кораблей. Но время властно подсказывало, что довольствоваться ранее установленными сроками было бы слишком неосмотрительно. В строй японского флота один за другим вступали или готовились вступить новые и новые броненосцы. И отставать в этой гонке не следовало. Естественно было ожидать, что в сознании своей особой ответственности ГМШ вступит с решительной инициативой по ускорению готовности кораблей, по стабилизации их проектов и выделению Балтийскому заводу кредита на заблаговременный ремонт (или, может быть, снос ветхих наружных строений) деревянного эллинга. Это позволило бы ускорить ввод в строй новых броненосцев. Такую же инициативу мог бы проявить и МТК. Это было неотложное веление времени. К несчастью, как видно из уже произошедших событий, не было никаких оснований ожидать от бюрократии подобных озарений государственного ума.

Можно предполагать, что о выходе на Балтийском заводе из строя половины стапельных мест ГМШ, руководимый "ослом" – Авеланом, мог даже быть не осведомлен. Единственное, на что сподобилась бюрократия -это на уже упоминавшуюся систему "Нового судостроения". Да и она "прошла" лишь потому, что особых расходов от казны не требовала. Но даже и того слияния МТК и ГУКиС, как это в мае 1899 г., при обсуждении проектов формирования Нового судостроения, предлагал и.д. Главного инспектора морской артиллерии генерал-майор А.С. Кротков, не произошло. Даже сведения о том, что в Англии готовится к спуску (это произошло в октябре 1900 г.) шестой и последний из броненосцев японской программы и что три первых уже прибыли в Японию, не могли нарушить безмятежность бюрократии. Оставалось надеяться на заступничество Николы-угодника, помощь французской дипломатии (в переговорах об умерении японских притязаний на Дальнем Востоке) и старания русских заводов.