Рафаил Мельников: "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Гарантии выдачи заказа директива не содержала, и могло показаться, что пришел наконец тот момент истины, когда, соединив три проекта – "Князя Потемкина-Таврического" из Николаева, модификации "Пересвета" Балтийского завода из Санкт-Петербурга и Ч. Крампа из Филадельфии, проблема базового проекта новой программы будет блистательно завершена, а вся эволюция отечественного эскадренного броненосца на рубеже XIX-XX вв. получит эффектное, стройное и логичное завершение.

Но неожиданно ход событий получил совершенно иное развитие. Логику событий, совершившихся в те дни под адмиралтейским шпицем, имеющимися документами объяснить невозможно. Очевидно лишь одно – все они происходили в полном неведении для Балтийского завода, в особенно странном для бывшего ранее в центре всех событий, поведении МТК, в странной несогласованности между подразделениями Морского министерства и в несоответствии с нормами здравого смысла и интересами государства. Особенно неясен путь прохождения проекта броненосца. Еще 21 марта в МТК были готовы согласиться с докладом Ч. Крампа о 27-узловых миноносцах (30 узлов на мерной линии) водоизмещением 350 т и 234 т и крейсера водоизмещением 6000 т, но докладывая об этом великому князю, председатель МТК вице-адмирал И.М. Диков (1833-1914) обратил внимание августейшего генерал-адмирала на неприемлемость предлагаемых Ч. Крампом для крейсера котлов Никлосса, которые комитет считал опасными. Но Крамп уже успел каким-то образом снискать доверие генерал-адмирала, который не только разрешил в проекте крейсера применить признанные МТК опасными котлы Никлосса, но и нашел нужным "приказать предложить" ему составить проект броненосца. И в МТК на основе, видимо, имевших заготовок, а может быть, и предварительных переговоров с Крампом, спешно составили "программу проектирования броненосца" (водоизмещение не более 12700 т, скорость 18 уз).

Уже 24 марта – на следующий день по получении директив великого князя – программа была вручена Крампу (Балтийскому заводу ее "для соображений" передали только 8 апреля). Сказочно быстро, и, как заставляют думать факты, в обход МТК, совершалось и дальнейшее продвижение заказов Крампу броненосца и крейсера (от хлопотных миноносцев и верфи для их постройки во Владивостоке Ч. Крамп успел отказаться). Инициатором (или исполнителем) этой внутриминистерской интриги выступил начальник ГУКиС вице- адмирал В.П. Верховский (1838-1917).

Заказ Крампу броненосца и крейсера мотивировался тем, что без постройки части кораблей за границей высочайше утвержденную 24 февраля программу судостроения осуществить будет невозможно. Очень может быть, что помимо всех обстоятельств, утвержденный заказ для Ч. Крампа подталкивал МТК к выбору типа базового броненосца новой программы. Но это предложение документами не подтверждается, и приходится склоняться к гораздо более неутешительной версии: похоже, что ни МТК, ни ГУКиС, ни даже ГМШ, всецело оставаясь во власти рутины, вовсе не были озабочены скорейшей разработкой и осуществлением базового проекта. Не было видно никаких признаков того интереса, с которым МТК в 1897 г. принял участие в проектировании броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Более того, временами начинает казаться, что в деле разработки базового проекта МТК умышленно уклонялся от сотрудничества с ГУКиС, совершившего, как могло казаться в МТК, бестактное вторжение не в свою компетенцию. Ревниво охраняя свою монополию на творчество и в то же время не проявляя никакой инициативы, МТК выжидал, когда базовый проект будет разработан Балтийским заводом. И тогда, возможно, как зто было с проектом "Рюрика", МТК, энергично включившись в экспертизу проекта, сможет целиком взять его в свои руки. Конечно, это была недостойная игра мелких амбиций высших чинов кораблестроения, но иного объяснения предложить невозможно.

Малопочтенным учреждением, далеким от науки, творчества, патриотизма и ответственности, проявил себя МТК и в последующем неожиданном повороте событий. В нем МТК в отведенной ему по должности роли авторитетного эксперта стал могильщиком проектов Балтийского завода. Произошло это где-то между 27 мая и 2 июия 1898 г. Правда, на 25 мая приходился день рождения императрицы Александры Федоровны (1872-1918), но была ли какая-то связь этого дня с 26 мая, когда А. Лагань представил свой проект в Морское министерство, теперь уже не установить. Ясно одно – даже управляющий Морским министерством вице-адмирал П.П. Тыртов (1836-1903) был поначалу не посвящен в судьбу (или скрывал это), уготованную проекту А. Лаганя. Неизвестно и то, в силу ли совпадения или благодаря полученным в министерстве окольными путями сведениям, но доклад управляющего заводом С.К. Ратника Управляющему Морским министерством П.П. Тыртову о составленных заводом четырех "проектных эскизах" броненосцев состоялся 27 мая – на следующий день после появления в министерстве (судя по дате) проекта А. Лаганя.