Рафаэль Гругман - Советский квадрат - Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев

Но не пора ли, раз мы заговорили о Катыни, переименовать Калининград? Преступник, утвердивший гибель сотен тысяч людей (если не миллионов), не должен быть увековечен в названиях улиц, городов и посёлков.

Оно оказалось дочерним «делу Еврейского антифашистского комитета», иногда называемому «крымским», поскольку в его основу было положено письмо, направленное в феврале 1944 в адрес советского правительства, с просьбой о создании в Крыму еврейской автономной республики.

Вторым родителем «мингрельского дела» было «дело Сланского». Оба процесса завершились почти в одно и то же время: летом-осенью 1952 года. «Мингрельское дело», которое должно было финишировать в это же время, запоздало.

Раскручивание всемирного «сионистского заговора» началось Маленковым, но неожиданно смертельная угроза нависла над его другом Берией, бывшим куратором тайных операций по оказанию помощи Израилю. Когда провалился план по созданию советского форпоста на Ближнем Востоке, Сталин обрушился на руководство компартии Чехословакии, обвинив их в заговоре. Повсюду он выискивал еврейские корни. В один из дней его воспалённое воображение сделало открытие: мать Берии – мингрельская еврейка, и, стало быть, Берия – скрытый враг, затаившийся сионист. Теперь причина политических неудач на Ближнем Востоке ясна. Предательство. Осталось найти доказательства, способные убедить в этом остальных членов Политбюро.

Чтобы вытеснить Берию из кремлёвского руководства, обвинить в заговоре и расстрелять – сценарий устранения членов Политбюро, опробованный на Каменеве, Зиновьеве, и Бухарине – Сталин затеял «мингрельское дело».

Обвинение в государственной измене и в сговоре с иностранными разведками, которое планировалось предъявить Берии, базировалось на фактах, которые тот никогда не скрывал ни от Сталина, ни от Молотова. Дядя его жены был министром иностранных дел в меньшевистском правительстве Грузии в Париже, а племянник и того хуже – оказавшись в плену, сотрудничал с немцами.

Уже одного этого было достаточно, чтобы «наградить» Берию пятьдесят восьмой статьёй Уголовно-процессуального кодекса, применявшейся к членам семьи предателя Родины. Впрочем, то, что не успел сделать Сталин, доделал Хрущёв – пятьдесят восьмая статья была использована для наказания сына, невестки, жены, матери, тёщи и сестры Берии.

«Мингрельское дело» стартовало в 1951 году с кампании против взяточничества – на тот момент в Грузии немало руководящих постов занимали мингрелы. Вскоре Сталин вызвал министра государственной безопасности Грузии Рухадзе и приказал ему найти доказательства связей мингрелов с иностранными разведками и выискать свидетельства, подтверждающие их желание отделиться от СССР. Он потребовал разоблачить политические контакты «главного мингрела» с его парижским дядей.

По указанию Рухадзе были арестованы бывший министр госбезопасности Грузии Рапава, генеральный прокурор Шония и академик Шария, короткое время работавший заместителем начальника внешней разведки НКВД. Все они были близки к Берии. Их обвинили в том, что через агента НКВД Гигелия, вернувшегося в 1947 году из Парижа с женой-француженкой, они поддерживали связь с антисоветскими эмигрантскими организациями.

Раскручивая «мингрельское дело» и подготавливая общественность к появлению нового народа-изгоя, Сталин продиктовал решение, опубликованное в советской печати: «мингрелы связаны с турками, среди них есть лица, которые ориентируются на Турцию».

Намёк понят. Обвинение в связях с Турцией, союзником Гитлера, в 1944 году было предъявлено туркам-месхетинцам, которых в двадцать четыре часа погрузили в теплушки и вывезли в Сибирь и в Среднюю Азию. Через семь лет такая же судьба ожидала мингрелов.

Сталин предложил Политбюро направить в Тбилиси партийную комиссию по расследованию «мингрельских уклонистов» и поручить руководство следствием мингрелу Берии. Он надеялся, что Берия станет выгораживать своих друзей и знакомых, что станет доказательством его вины.

Будучи изощрённым садистом, Сталин любил подсматривать за моральными муками своих жертв. Он мог прийти к ним домой за несколько дней до ареста, позвонить по телефону, подбодрить, утешить, дезориентировать и деморализовать. Так, например, было с Бухариным. Немалое наслаждение испытывал он, наблюдая за товарищами по Политбюро, которые, не раздумывая, жертвовали жёнами, детьми, предавали братьев, отказывались от друзей. Он испытывал их, проверяя на благонадёжность. Настала очередь доказать свою преданность Берии. Сталин хорошо усвоил принцип: расправу должна совершить рука соплеменника.