Алексей Бычков - Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории

Такие иконы продаются и ныне.

Как была крещена Русь. — М.: Политиздат, 1989. С. 181–182.

Аскал был в повиновении у царя Булгара, но только он (Аскал) еще не принял ислама — Ибн Фадлан.

Происхождение жития довольно позднее — оно датируется серединой XVI века и приписывается священнику и духовнику Иоанна Грозного Сильвестру (начало XVI в. — 1568).

Согласно летописи Андрей лишь благословил то место, на котором через много веков будет построен Киев. Никаких людей он не крестил.

Патриарх Фотий — (около 810–890 гг.), константинопольский патриарх в 858–867, а затем в 877–886 гг. Один из самых просвещенных людей своего времени, автор множества трудов, в том числе составитель Мириобиблиона, или Библиотеки, — это своеобразные аннотации 280 различных сочинений. Он был инициатором укрепления христианства в Болгарии и Моравии. Естественно, что он не мог быть современником князя Владимира (942—1015). Возможно, произошла путаница с одинаковыми именами. Возможно, упоминается не Фотий Константинопольский, а Фотий — митрополит XV века, автор «Слов» и посланий. Если первый, то это нонсенс. Если второй — то его свидетельство никакой ценности не имеет, так как разница в пятьсот лет никак не позволяет считать его первоисточником.

Авраамий Керченский сообщает об отправления посольства из Киева в Хазарию:

«Здесь начинаются слова Авраама Керченского.

Я, один из мирных, верных сынов Израиля, Авраам бен М. Симха, из города Сефарад в царстве наших братьев, благочестивых прозелитов, хазар, в 1682 году после нашего изгнания, то есть в 4746 году по сотворении мира (в 986 году от P. X.) по летосчислению, употребляемому братьями нашими, иудеями города Матархи, когда прибыли послы князя Рош Мешех из города Циова к государю нашему Давиду, хазарскому князю, по делам веры для исследования».

Основными источниками о том, как Владимир принимал православие, являются греческое «Обстоятельное повествование о том, как крестился народ росов» и русская «Повесть временных лет».

«Обстоятельное повествование» сообщает, что Владимир сидел в своем городе и размышлял — в городе его люди придерживаются четырех религий и никак не могут объединиться вокруг единственной, самой правильной.

«Одни лобызали и чтили веру евреев как величайшую и древнюю, а другие веру персов уважали и к ней прилеплялись, третьи чтили веру сирийскую, четвертые же держались веры агарян».

Итак, до принятия православия, как мы видим, киевляне были иудаистами, язычниками-огнепоклонниками, мусульманами, остальные же придерживались сирийской веры, под которой подозреваю несторианство, одно из направлений христианского учения.

И послал Владимир послов в Рим — очень понравилось им богослужение католическое, хотел уже принять эту веру, да тут ему посоветовали проверить веру греческую. Вновь послал он тех же самых послов, теперь уже в Константинополь. Послам поднесли богатые дары, и обряды греческие понравились им гораздо больше. Вернулись они, похвалили веру греческую, и решил Владимир больше никуда не посылать послов.

А что утверждают русские летописи? Сидит Владимир в Киеве и приносит жертвы языческим богам. И приходят к нему послы от разных народов с предложением принять истинную веру. Иудеи хвалят свою веру, он же спрашивает их: «Где земля ваша?» Выяснив, что бог отвернулся от них и лишил их родины, естественно, веру такую принимать не стал, раз сам Бог от них отвернулся.

Католикам он ответил просто, не мудрствуя лукаво: «Отцы наши вашей веры не принимали и я не приму».

Пришли мусульмане и говорят: «Прими нашу веру, как самую правильную. Молиться единому богу. Водки не пить, зато жен можно иметь несколько». Что жен можно иметь много — это хорошо, а то, что водки нельзя пить, это никуда не годно, ибо «водка для нас праздник и не можем без нее быть».

Если бы не любовь Владимира к Зеленому Змию, могли бы принять ислам, хотя окончательно его отговорили греки, сообщившие Владимиру, что мусульманские женщины — о, ужас! — занимаются оральным сексом. «Тьфу, какая мерзость!» — воскликнул Владимир и наотрез отказался от мусульманской веры. И, естественно, в благодарность за предупреждение принял веру греческую.

Житие святой Ольги тоже написано Сильвестром.

Предательство христианского пастыря, помогающего язычникам-иноверцам захватить город, с моральной стороны кажется мне не совсем достойным.