Валентин Сахаров: На распутье

Из этих различий следуют и другие, позволяющие говорить о двух совершенно разных концепциях политики, предлагавшихся ими. Речь, прежде всего, идёт о различном социально-экономическом и политическом смысле их предложений. Троцкого налог интересовал как средство стимулирования индивидуального крестьянского хозяйства к увеличению производства и поставок хлеба, а Ленина – как способ предотвращения крестьянской контрреволюции. Поэтому смысл предложений Л. Д. Троцкого состоит в хозяйственно-административном манёвре, а В. И. Ленина – в политическом манёвре 13.

Поскольку Троцкого интересовала исключительно проблема получения дополнительного количества хлеба и других сельхозпродуктов, то неизбежные или возможные социальные последствия предлагавшихся им мер отступали для него на второй план. Очевидно, именно поэтому его предложения направлены на стимулирование, в первую очередь, зажиточных слоев деревни и кулака, хозяйство которых скорее и в большей мере могло обеспечить увеличение сдачи продуктов сельскохозяйственного производства в качестве налога. Следовательно, именно они получали право, во-первых, платить более низкий налог и, во-вторых, поощряться государством предоставлением большего количества промышленных товаров. Предложения Троцкого имели своим следствием усиление экономических и политических позиций противников советской власти и ослабления позиций её сторонников, следовательно, они неизбежно вели к радикальному изменению классовой политики советской власти в деревне.

В. И. Ленина же интересовала задача восстановления политических отношений с массой крестьянства и установление с ней экономических отношений на условиях, приемлемых для неё. Отсюда известная практика освобождения от налога бедноты, умеренное обложение середняцких хозяйств и усиленное – зажиточных и кулаков. Таким образом, если ленинская нэп вела к расширению социальной базы советской власти и социалистической революции, то предложения Троцкого – к её сужению.

Крестьянство, как таковое, для Троцкого не было интересно. Показательны его рассуждения о нэпе год спустя после его принятия (8 января 1922 г.). Он утверждал, что нэп «состоит, с одной стороны, в восстановлении рынка как основы чисто капиталистических форм хозяйства. С другой стороны, в использовании рыночных форм обмена, калькуляции и учёта для развития и самопроверки социалистического хозяйства» 14. Таким образом, говоря о содержании нэпа, он никак не обозначил проблемы крестьянства в социалистической революции ни в социальном, ни в политическом, ни в экономическом аспектах.

В. И. Ленин на XI съезде (март 1921 г.), фактически возражая Л. Д. Троцкому, дал иную интерпретацию нэпа: «Всё значение новой экономической политики, которое в нашей прессе ещё часто продолжают искать везде, где угодно, но не там, где следует, всё значение в этом и только в этом: найти смычку той новой экономики, которую мы с громадными усилиями создаем, с экономикой крестьянской» (жирный курсив авт. – В.С .) 15. Как видно, между взглядами Ленина и Троцкого о существе нэпа практически нет ничего общего.

С разным пониманием существа нэпа связано и различное понимание его назначения. Для В. И. Ленина главное в политике, нэп – это классовый манёвр, стремление изменить движение революции так, чтобы учесть новые условия и накопленный политический опыт, чтобы лучше опереться на реальные возможности, попытка «зацепить» и вовлечь в русло социалистической революции крестьянство 16. Администрирование призвано лишь обеспечить достижение этих целей. Для Троцкого нэп – это тоже манёвр, но совершенно иной – это манёвр с целью обеспечить более эффективное использование ресурсов мелкобуржуазной деревни в интересах социалистического сектора. То есть главное для Троцкого в администрировании, политический эффект является лишь следствием правильного администрирования. Поэтому не случайно, что у Ленина хорошо прочитывается «крестьянская» направленность нэпа, а у Троцкого – «городская».

Различна у Ленина и Троцкого и оценка причин, диктующих необходимость уступки крестьянству. По мнению В. И. Ленина причина состоит в том, что диктатуре пролетариата не удалось приспособить к своим требованиям крестьянскую экономику. Поэтому теперь именно она, как сторона, во-первых, заинтересованная, а, во-вторых, более способная к маневрированию, должна взять на себя инициативу и приспособить государственный сектор экономики к крестьянской экономике, чтобы позднее получить возможность для постепенного преобразования мелкобуржуазной крестьянской экономики в социалистическую.