Игорь Князький - Тиберий - третий Цезарь, второй Август…

Восстание эдуев, однако, приобрело больший размах, и его подавление потребовало от римлян серьезных усилий. Началось с того, что Сакровиру удалось захватить главный город Августодун (совр. французский город Отен) в земле эдуев, охватывающей территорию между реками Луара и Сона. В Августодуне находилась основанная еще Августом римская школа, в которой обучались юноши из виднейших галльских родов — оплот романизации покоренных. Однако римский дух в галльскую молодежь не успел глубоко войти, и она с восторгом взяла в руки оружие, которое щедро раздавали люди Сакровира. Отцы и родичи молодых повстанцев оказались заложниками в руках мятежников.

Общее число восставших под предводительством Юлия Сакровира достигло сорока тысяч. Правда, боевые качества и вооружение этого немалого войска оставляли желать лучшего. Только пятая часть повстанцев была вооружена оружием, остальные — лишь ножами, рогатинами и другим, скорее, охотничьим, нежели боевым оружием. Усилили войско Сакровира присоединившиеся к восстанию рабы, предназначенные для гладиаторских сражений. Это были так называемые крупполлярии. Такое собственно галльское название римляне дали латным воинам, защищенным железными доспехами с головы до ног. Столь тяжелое боевое снаряжение не позволяло крупполляриям участвовать в наступительном бою, но в сражении оборонительном цены ему не было.

Численность мятежного войска постоянно возрастала за счет сочувствующего восстанию местного населения. Скверную роль сыграло возникшее не ко время личное соперничество римских военачальников. Варрон и Силий никак не могли договориться между собой, кому быть главнокомандующим. Молодость и решимость Силия взяли верх и пожилой Варрон смирился со второй ролью.

Получив в свои руки верховное командование, Силий действовал быстро, решительно и умело. Два легиона, ведомые им, стремительным броском продвинулись к Августодуну, опустошив по дороге земли секванов (племя, обитавшие на берегах Секваны, совр. Сены), сочувствующих эдуям. Сражение, решившее судьбу восстания, произошло в открытом поле в двенадцати милях от главного города эдуев. Сакровир так построил свои войска: в центре стояли железные ряды латников — крупполляриев, фланги прикрывали когорты, вооруженные римским оружием и имевшие представление о римском боевом порядке, за строем боеспособных частей в беспорядке стояли кое-как вооруженные повстанцы, каковые и составляли большинство мятежников. Конницы у Сакровира не было и это давало римлянам еще большее преимущество. Опытный военачальник Гай Силий не мог не воспользоваться таковым. Потому конница римлян, обойдя противника с флангов, чему очень способствовало выбранное Сакровиром для битвы открытое поле, обрушилась с тыла на наименее боеспособные его силы. Строй римской пехоты обрушился на фланговые когорты эдуев и на латников в центре. Сражение не было долгим. Только крупполлярии мужественно держались до конца, но римляне и здесь достаточно быстро нашли способ сокрушить тяжеловооруженных врагов: «так как их доспехи не поддавались ни копьям, ни мечам… воины, схватившись за секиры и кирки, как если бы они рушили стену, стали поражать ими броню и тела; другие при помощи кольев и вил валили эти тяжелые глыбы, и они, словно мертвые, продолжали лежать на земле, не делая ни малейших усилий подняться». {324} 324 Там же. III, 46.

Сакровир, бежав с поля боя, сначала направился в Августодун, но, опасаясь выдачи римлянам, предпочел укрыться на ближайшей загородной вилле со своими наиболее преданными соратниками. Там он сам поразил себя мечом, его же спутники пронзили друг друга. Восстание в Галлии было подавлено.

Успешные действия римских войск, позволившие в короткий срок с небольшой лишь заминкой подавить галльское восстание, вызвали восторженную оценку Веллея Патеркула, поставившего быстрый успех в заслугу правящему императору: «Какую тяжкую войну в Галлиях, развязанную их первым человеком Сакровиром и Юлием Флором, он подавил с такой удивительной быстротой и доблестью, что римский народ раньше узнал о победе, чем о войне: вестник победы прибыл раньше, чем вестники опасности!» {325} 325 Беллей Патеркул. Римская история. II, CXXIX, 3.

Эти слова Патеркула не такое уж восторженное преувеличение, как может показаться. Дело в том, что Тиберий в ходе восстания Флора-Сакровира хранил полную невозмутимость и совершенно не реагировал на галльские события, «то ли от скрытности характера, то ли установив, что опасность не столь значительна и во всяком случае меньше, чем изображает молва». {326} 326 Тацит. Анналы III, 44. Молва по Риму действительно ходила тревожная. Якобы восстали все шестьдесят племен Галлии, к ним же присоединились четыре племени в Аквитании. Галлы объединились с германцами, а пример Аквитании может быть заразителен для Испании… Слухи, что и говорить, наитревожнейшие и, главное, совершенно не соответствующие действительности. Тиберий не мог не знать о них, но он же и владел реальными сведениями и потому сознательно держал паузу, пока с мятежом не было покончено. «Только тогда, наконец, Тиберий написал сенату о возникновении и завершении войны: он сообщил все, как оно было, ничего не убавив и ничего не прибавив; одержали верх верность и доблесть легатов и его указания». {327} 327 Там же. III, 47.