Игорь Князький - Тиберий - третий Цезарь, второй Август…

Арминий, человек умный, проницательный, замечательно умеющий скрывать свои подлинные мысли и планы, легко раскусил Вара. Понимая, что такой наместник — подарок судьбы, он стал незамедлительно готовить восстание. Наверняка свое предшествующее и вынужденное служение Риму Арминий рассматривал исключительно как изучение сильных и слабых сторон врага. В чем и преуспел.

Правда, не все германские вожди разделяли непримиримость Арминия к Риму. Отец его жены Туснельды, Сегест, не только не согласился с зятем, но и готов был разоблачить его планы перед римлянами. Между Арминием и Сегестом были «личная вражда, так как Арминий похитил у него дочь, обещанную другому; зять был ненавистен тестю, и то, что у живущих в согласии скрепляют узы любви, у них, исполненных неприязни друг к другу, возбуждало взаимное озлобление». {160} 160 Тацит. Анналы I, 55.

Сегест остался верен Риму и даже известил Вара о зловещих планах зятя. {161} 161 Беллей Патеркул. Римская история. II, CXVIII, 4. Вар не придал сообщению варвара никакого значения, но верный херуск не успокоился. Арминий продолжал готовить восстание, «а Сегест неоднократно извещал нас о том, что идет подготовка к восстанию, и в последний раз он говорил об этом на пиршестве, после которого германцы взялись за оружие; более того он советовал Вару, чтобы тот бросил в оковы его самого, Арминия и других видных вождей: простой народ ни на что не осмелится, если будут изъяты его предводители; а вместе с тем будет время разбирать, на чьей стороне вина и кто ни в чем не повинен». {162} 162 Тацит. Анналы I, 55.

Достойно изумления поведение Вара в сложившейся ситуации. Как он мог пренебречь неоднократными предостережениями Сегеста? Конечно, Арминий имел безупречную репутацию, Вар мог быть осведомлен о сложностях личных отношений зятя и тестя, но не обеспокоиться сообщениями Сегеста он права не имел. И уж если прямо не предпринимать меры по предупреждению восстания, обезглавливая его заранее по совету Сегеста, но быть настороже он обязан был.

Конечно, нельзя забывать и о хитроумии варваров, ловко переигравших недалекого предводителя римлян. Об их методах усыпления бдительности Вара повествует Патеркул:

«Что касается германцев (кто это не испытал, едва поверит, — несмотря на чрезвычайную дикость, они необыкновенно хитры — от рождения народ лжецов), они придумывали один за другим ложные поводы для тяжбы: то втягивали друг друга в ссоры, то благодарили за то, что римское правосудие кладет им конец, за то, что их дикость смягчается новизной неведомого им порядка, и за то, что ссоры, обычно завершавшиеся войной, прекращаются законом. Всем этим они привели Квинтилия в состояние такой беззаботности, что ему казалось, будто он в должности городского претора творит суд на форуме, а не командует войском в центре германских земель». {163} 163 Беллей Патеркул. Римская история. II, CXVII, 1.

Возможно благодаря таким достаточно изощрённым уловкам германцев Вар и уверился в полной безопасности своего положения во главе зарейнской Германии. Доносы Сегеста он мог принять за наветы озлобленного нежеланным браком своей дочери тестя, попыткой за счет римлян свести личные счеты. Идея же превентивного ареста вождей германцев и вправду выглядела опасной: ее осуществление могло оттолкнуть от римлян тех, кого они полагали своими верными друзьями.

Так мог рассуждать римский наместник, но в итоге «Вар пал по воле судьбы и сломленный силой Арминия». {164} 164 Тацит. Анналы I, 55.

В Тевтобургском лесу «армия, отличающаяся своей доблестью, первая из армий по дисциплине и опытности в военном деле, попала в окружение из-за вялости своего полководца, вероломства врага и несправедливости судьбы. Воины не имели даже возможности сражаться и беспрепятственно производить вылазки, как они этого хотели. Некоторые из них даже жестоко поплатились за то, что вели себя, как подобает римлянам по духу и оружию: запертые лесами и болотами, попавшие в западню, они были полностью перебиты теми недругами, которых прежде убивали как скот, так что их жизнь и смерть зависели от их гнева или от сострадания. У военачальника хватило духа более для того, чтобы умереть, чем для того, чтобы сражаться: ведь он пронзил себя по примеру отца и деда». {165} 165 Беллей Патеркул. Римская история. II, CXIX, 2-3.

Последовать примеру доблестных предков и умереть как должно истинному римлянину — вот и все, на что хватило Вара. Некогда отец его, Квинтилий Вар, твердый республиканец, покончил с собой подобно деду Тиберия Ливию Друзу после разгрома армий Кассия и Брута при Филиппах. Тогда Вар при всех знаках отличия принял смерть от руки своего вольноотступника, которого принудил сделать это.