Эди Дриди: Карфаген и Пунический мир

Впоследствии у Пигмалиона, превыше всего ценящего богатство, созрела идея завладеть сокровищами храма Милькарта. И для этого он без колебаний убивает своего дядю и зятя, полагая, что это принудит его сестру искать у него защиты и покровительства. Но Элисса, опираясь на поддержку тирской аристократии, недовольной действиями царя, разрушает его замыслы. Она в подробностях разработала хитрый план, чтобы не дать возможности своему алчному брату в полной мере насладиться богатством своего супруга и сокровищами храма, доверенными ему.

Она дает ему знать, что собирается прибыть к нему в его дворец. Пигмалион, очарованный грядущей перспективой, даже посылает ей своих слуг. Со своей стороны, Элисса велела погрузить на корабль крепко-накрепко завязанные мешки с песком, якобы содержащие сокровища. Как только они вышли в открытое море, она приказала слугам своего брата выбросить мешки в море и принялась вызывать манов своего мужа, умоляя их принять в качестве искупительного подношения «это золото», причинившее им столько горя. Затем она обратилась к слугам, чтобы предостеречь их от гнева царя, если он узнает, что они содействовали исчезновению столь вожделенных для него богатств. Последние, вне себя от ужаса, согласились ее сопровождать. К кораблю Элиссы впоследствии присоединились корабли поддерживающей ее аристократии, и флотилия, нагруженная сокровищами и предметами культа из храма Милькарта, взяла курс на Кипр.

Здесь великий жрец Юноны (Аштарт) вызвался сопровождать беглецов вместе со своей семьей при условии, что его потомкам будут предоставлены жреческие почести. Далее Юстиниан уточняет, что Элисса приказала похитить восемьдесят девушек, занимающихся священной проституцией, чтобы отдать их в жены своим компаньонам и обеспечить, таким образом, постоянным населением город, который она собиралась основать.

Взбешенный известием о бегстве своей сестры, Пигмалион все более укрепляется в своем решении пуститься вслед за ней. Но пророки отговаривают его от этого шага, напомнив ему, что «нельзя безнаказанно чинить препятствия при закладке нового города, который единственный во всем мире был отмечен благосклонностью богов».

Что касается беглецов, то они направились к побережью Африки. И именно здесь Элисса взяла себе имя Дидоны. Местные жители, оказав им сначала теплый прием, проявили сдержанность, когда Элисса/Дидона попросила у них внаем участок земли, где можно было бы обустроиться. Тирская принцесса, часто проявлявшая смекалку и сообразительность, попросила у них столько земли, сколько могла бы покрыть шкура быка. Африканцы, полагая, что они поставили ее в затруднительное положение, согласились. Разрезав шкуру быка (бирса на греческом языке) на тонкие полоски, Элисса очертила ими довольно обширное пространство, вполне достаточное для того, чтобы она могла на нем расположиться вместе со своими спутниками. Аборигены, попавшие в сети расставленной собственными руками ловушки, сдержали слово и предоставили столь необходимую ей территорию, потребовав взамен ежегодной уплаты дани. Обитатели Утики, соседней финикийской колонии, послали дары вновь прибывшим, одобряя и поддерживая их в стремлении основать город.

Когда Элисса/Дидона со своими соотечественниками начали копать землю под закладку будущего города в том месте, которое они выбрали, показалась голова быка. Они восприняли это как плохое знамение и переместились на другую часть территории, обнаружив здесь голову коня, знак будущих воинских доблестей и могущества нового города.

Позже, когда город окреп и набрал силу в результате пополнения новым населением (проживавшим до этого на сирийско-ливанском побережье и выходцами из Кипра) и, разумеется, коренных жителей, африканский царь Иарбант (Хиарбас), как гласит легенда, обратился к Элиссе/Дидоне с предложением выйти за него замуж. Она, желая сохранить верность своему почившему супругу, но отдавая себе отчет в тех опасностях, которым мог подвергнуться ее город в случае отказа, в который раз прибегла к уже последней хитрости: она сделала вид, будто бы согласилась на предложение Иарбанта (Хиарбаса), но попросила сначала принести жертву манам своего мужа. В конце церемоний, продлившихся три месяца, она бросилась в костер, избежав, таким образом, нового союза и отодвинув от своих товарищей угрозу войны. Это искупительное жертвоприношение, ознаменовавшее собой рождение Карфагена, нашло отражение в другом таком же жертвоприношении, описанном Аппием и означавшем конец этого города (см. Разгром Карфагена). Эта легенда вдохновила Вергилия на написание им «Энеиды», хотя он так перестроил сюжет, что между нашей героиней и Энеем, предполагаемым основателем династии Юлиев-Клавдиев, оставшимся в живых после Троянской войны, вспыхнула страсть.