Тобайас Смоллет - Приключения Родрика Рэндома

Тут он посмотрел на меня в упор и, видя, как лицо мое залилось краской стыда, заявил, что теперь удостоверился в своей правоте.

- Послушайте, Рэндом, - сказал он, - я разгадал ваш замысел и убежден, что вы никогда не преуспеете. Вы слишком честны и слишком плохо знаете столицу, чтобы заниматься плутнями, необходимыми для достижения цели, и раскрывать заговоры, которые будут составлены против вас. Вдобавок вы очень застенчивы, Чорт возьми! Выступать как охотник за богатыми невестами раньше, чем вы победили чувство стыда! Может быть, ваши достойные качества дают вам право - и я с этим согласен - получить жену богаче и лучше, чем Мелинда, но, верьте моему слову, этим вы ее не покорите, а если вам и посчастливится завладеть ею, то, говоря между нами, вы можете сказать, как Тиг: "Клянусь душой, я выиграл проигрыш!" Она позаботилась бы о том, чтобы во мгновение ока растратить свое состояние, и скоро надоела бы вам своею расточительностью.

Я был встревожен, приняв близко к сердцу его вольные речи, и выразил свое неудовольствие, заявив, что не угадал моих намерений, и предложил не мешать мне руководствоваться в своих поступках велениям собственного разума. Он принес извинение в той вольности, какую себе позволил, приписав ее дружескому расположению ко мне, чему привел необычное доказательство, взяв у меня взаймы пять гиней и заметив, что очень мало на свете людей, которых он удостоил бы таким знаком доверия. Я дал ему деньги и выразил полную уверенность в его искренности, чтобы впредь ему не было надобности представлять столь необыкновенные доказательства:

- Я думал попросить на пять гиней больше, - сказал он, - но, услыхав, как вас вчера вечером надули за карточным столом, обыграв на восемнадцать гиней, я предположил, что вам не хватит наличных денег, и решил сообразовать с этим свою просьбу.

Я поневоле преклонился перед развязностью сего щеголя и пожелал узнать, какие у него основания говорить, что меня надули. Тогда он объяснил, что раньше, чем притти ко мне, посетил Тома Тосла, который, будучи среди присутствующих, сообщил ему все подробности, передал все нежные фразы, сказанные мною Мелинде, которыми собирается увеселять столицу, и между прочим заверил его, что моя прелестница плутовала весьма неискусно и только новичок мог попасть впросак.

Мысль, что я сделался мишенью для насмешек щеголей и вдобавок потерял деньги, задела меня за живое, но мне на выручку пришло негодование, и я поклялся, что никому не позволю порочить безнаказанно имя Мелинды или подсмеиваться над моим поведением. Он сухо ответил, что это геркулесов труд - наказывать всякого, кто будет смеяться надо мной, а что касается до доброго имени Мелинды, то он не понимает, как оно может пострадать от возводимого на нее обвинения, ибо в глазах светских людей нечистая игра, отнюдь не являясь чем-то позорным, почитается лестным доказательством незаурядного ума и ловкости.

- Но оставим этот разговор, - сказал он, - и пойдем в кофейню, чтобы собрать компанию и пообедать вместе.

ГЛАВА XLVIII

Мы отправляемся в кофейню, где прислушиваемся к любопытному спору между Уэгтейлом и Медлером, переданному затем на наш суд. - Доктор дает отчет о своем опыте. - Бентер высмеивает Медлера за общим столом. - Совет, преподанный мне пожилым джентльменом.

Я был готов переменить предмет разговора с такою же охотой, с какой он это предложил, и отправился с ним в кофейню, где мы застали мистера Медлера и доктора Уэгтейла, занятых спором о слове "кастард" {Custard - заварной крем из молока, яиц и муки.}, которое, по утверждению лекаря, надлежало писать с буквы "г", ибо оно происходит от латинского глагола gustare "отведывать". Но Медлер защищал обычай пользоваться буквой "с", говоря, что, следуя правилу доктора, нам пришлось бы пудинг переделать в "будинг", так как он происходит от французского слова boudin {Кровяная колбаса (и другие значения).}, а в таком случае почему не сохранять первоначальную орфографию и произношение всех иностранных слов, нами усвоенных? Но тогда наш язык превратится в неблагозвучное наречие, без всяких правил. За разрешением спора обратились к нам, и Бентер, вопреки подлинному своему убеждению, решил его в пользу Уэгтейла, после чего живущий на ежегодный доход брюзга встал и с энергическим восклицанием: "Тьфу!" пересел за другой стол.

Засим мы осведомились у доктора, много ли преуспел он в своих опытах с добыванием воды из трута, и он сообщил нам, что побывал во всех стекольных заведениях столицы, но не нашел никого, кто взялся бы выдуть реторту, вмещающую хотя бы третью часть предписанного количества трута, но он намеревается произвести опыт для получения только пяти капель, коих будет достаточно для испытания этого специфического средства, а затем он передаст это дело в парламент; он сообщил нам, что уже приобрел значительный запас тряпок, но при превращении их в трут его постигло несчастье, принудившее его переехать на другую квартиру, ибо он собрал их в кучу на полу и поджег свечкой, полагая, что доски не пострадают, так как пламя по природе своей должно устремляться вверх; однако произошло нечто в высшей степени странное - дерево начало тлеть, а затем яростно запылало, вследствие чего он растерялся и, испугавшись насмерть, возопил о помощи; огонь поглотил бы весь дом и его самого, если бы облака дыма, вырывавшиеся из окон, не подняли на ноги всех соседей, прибежавших спасать его. Он лишился пары черных бархатных штанов и парика с косичкой, а также потратился на тряпки, ставшие непригодными от воды, коей заливали огонь, и должен починить обгоревший пол. К тому же хозяин квартиры, почитая его сумасшедшим, потребовал, чтобы он немедленно освободил помещение, что повлекло за собой невероятные хлопоты; но теперь он поселился в очень удобном доме и имеет в своем распоряжении большой мощеный двор для изготовления трута, а потому надеется в кратчайший срок пожать плоды своих трудов.