Валерий Авдеев - Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

В сентябре 1916 года меня совершенно неожиданно вызвал из Парижа в Россию штаб Юго-Западного фронта. В Хапаранде, пограничной станции между Финляндией и Швецией, мне вручили телеграмму Главного управления Генерального штаба. В этой телеграмме мне предписывали немедленно явиться в Ставку Верховного главнокомандующего в Могилев. Прочитав это приказание, я ровным счетом ничего не понял.

Что случилось? Почему вдруг меня вызывает Ставка? Наконец, почему я, подчиненный генералу Духонину, вдруг получаю приказание от Главного управления Генерального штаба помимо моего прямого начальника?

Как бы то ни было, я уведомил об этом генерала Духонина и прежде всего явился к нему в Бердичев, а оттуда уже отправился в Могилев. Еще не успел меня принять генерал-квартирмейстер Ставки генерал Пустовойтенко, как я узнал, что он почему-то недоволен. Действительно, когда я встретился с генерал-квартирмейстером в его кабинете, он меня принял крайне сухо и тут же изложил в чем дело. Оказалось, что я обвиняюсь в том, что свои донесения из Парижа, прежде чем их отправить генералу Духонину в штаб Юго-Западного фронта, я посылаю якобы раньше в Главное управление Генерального штаба. Поэтому эти мои сведения получают сначала в разведочных сводках Генерального штаба, а потом уже в сводках Юго-Западного фронта.

Это на первый взгляд незначительное недоразумение было очень характерно для порядков, установившихся в нашей штабной практике с ее шестью конкурирующими друг с другом разведками. Дело скоро разъяснилось, и генерал Духонин мне сообщил, что Главное управление Генерального штаба в свое время потребовало мои шифры. Стало ясно, что оно расшифровывает мои телеграммы и помещает их в свои сводки ранее, чем эти сведения успевают попасть в сводки штаба Юго-Западного фронта» [52] Игнатьев П. Николай II и сепаратный мир // Иллюстрированная Россия, 1928, № 16 (153). С. 1. .

В Ставке П. Игнатьев провел два месяца. Здесь он давал указания на организацию разведывательной работы по всем фронтам. Знакомясь с работой Управления генерал-квартирмейстера при Ставке, Павел Алексеевич вскоре определил ее слабые места и обратил внимание генерала Пустовойтенко на полное отсутствие организованности. В той же публикации он так пишет об этом:

«Еще недавно я наблюдал стройную систематическую работу французского высшего управления, и те порядки, с которыми я встретился, естественно, подействовали на меня крайне удручающе. Так, например, в Главной квартире маршала Жоффра я видел работу 2-го (разведывательного) бюро, где круглые сутки было занято более двадцати опытных офицеров под руководством такого специалиста, как полковник Дюпон. Между тем наше разведывательное отделение в Ставке, наше 2-е бюро, состояло всего из 5–6 офицеров во главе с полковником Скалоном. Это тот самый Скалой, который покончил с собой во время Брест-Литовских мирных переговоров, не будучи в состоянии пережить позора.

Этот разведывательный орган Ставки собирал кое-какие сведения, но вся обработка этих сведений, их систематизация, что является самым трудным делом штабной работы, была передана разведывательным органам четырех фронтов. В их деятельность еще, в свою очередь, вмешивалось Главное управление Генерального штаба.

Таким образом, целый ряд учреждений решал одну и ту же задачу — сбора сведений о противнике, и у этих шести нянек дитя-разведка оставалась без глазу!

Когда наконец история с моими донесениями разъяснилась и я предполагал ехать обратно в Бердичев к генералу Духонину, то оказалось, что для меня назначен иной маршрут. Генерал Пусто-войтенко, вызвав меня в свой кабинет, сообщил, что мне придется вернуться обратно в Париж — на этот раз с особым поручением уже непосредственно из Ставки. Я должен был там объединить разведку под своим руководством, а пока мне предлагалось подготовить по этому вопросу доклад» [53] Там же. С. 2. .

Здесь же, в Могилеве, состо ялось производство П. Игнатьева в полковники. 11 сентября 1916 года начальник штаба Юго-Западного фронта подписал приказ о производстве Павла Алексеевича в этот чин.

Возвратившись к себе на квартиру при Ставке, Павел Алексеевич обнаружил записку от начальника личной охраны императора Николая II генерала Воейкова, в которой говорилось, что император пригласил его на следующий день к обеду. После обеда Николай II отвел П. Игнатьева в сторону и тихо сказал ему:

— Полковник, генерал Алексеев сообщил мне о вашем назначении. Вы незамедлительно получите приказ посетить штабы всех фронтов, чтобы договориться с ними об организации разведывательной работы. После этого я хочу вновь с вами встретиться. Поэтому сразу же известите генерала Воейкова о вашем возвращении.