И. Потапчук - Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века

Столкновение становилось неминуемым. Видя его роковую неизбежность, русский капитан поспешил застопорить машину и дать ей полный задний ход. Но увы! встречный пароход, оказавшийся итальянским, и потому, по обыкновению, шедший без отличительных бортовых огней, не замедляя хода ни на одну секунду, с треском врезался своим закованным в стальную броню носом в нежное и чувствительное место парохода, в левый борт его у машинного отделения. Произошла страшная сумятица. Выскочившие в ужасе и отчаянии пассажиры стали умолять итальянский пароход о помощи, но варвар и пират, презрев долг человеколюбия, поспешил дать задний ход и, вырвав нос свой из глубокой раны разбитого им парохода, ловким маневром скрылся в темноте ночи.

Отчаяние пассажиров было полное, не знавшее границ, всеобщее. Не беспокоился только капитан. Хороший опытный моряк, он от природы наделен был рассудительностью, хладнокровием и умением найтись в самую трудную минуту. Притом он не сомневался в возможности спасения. Он знал, что под ним один из лучших и благоустроенных пароходов богатой компании; он знал, что водонепроницаемые перегородки в нем прочны и действительно непроницаемы, что тупель гребного вала герметически закрыт, а не представляет собою, как это иногда бывает, водопровода. Кроме того, в его распоряжении была многочисленная, хорошо обученная и дисциплинированная команда, дорожившая своей службой, щедро вознаграждаемая, не обижаемая штрафами и привязанная к своему командиру. Все дни стоянки в главном порту рачительный капитан посвящал при помощи трех своих помощников, лучших воспитанников херсонских мореходных классов, обучению команды и различным судовым упражнениям. Наконец, пароход был снабжен спасательными средствами обильно и лучшего качества. Шлюпки были большие и поместительные, красились они только в главном порту, шлюп-балки и тали отнюдь не закрашивались, и помещались шлюпки эти не на подставках, а висели на талях, всегда готовые к быстрому спуску. Все борты парохода увешаны были спасательными кругами, и для пассажиров трех классов и всей команды имелись спасательные пробковые пояса, и не пояса собственно, стоящие 1 рубль 25 коп., а отличные пробковые нагрудники с наплечниками, никогда не опрокидывающие спасающихся кверху ногами, совершенно новые, и если бы кто пожелал узнать им цену, то на внутренней стороне мог бы увидеть марку: Джон-Буль, патент, 1 фунт стерлингов. Был еще в распоряжении капитана очень дорогой, не дешевле 300 рублей, пластырь, а на крыше курительной рубки большой и надежный спасательный плот.

Располагая таким снаряжением, капитан действительно мог оставаться совершенно спокойным.

Приказав в минуту спустить двойку, он послал старшего механика с фонарем снаружи осмотреть повреждения, в то время как механик младший осматривал их изнутри. В левом борту прямо в угольную яму через широкую пробоину с шумом врывались потоки воды. Получив сведения от своих механиков, капитан, однако, не удовольствовался их докладом, а пожелал «из любопытства» лично удостовериться в свойстве повреждения, для чего по штормовому трапу спустился к самой воде. Осмотрев пробоину, капитан немедленно распорядился подведением пластыря, и эта работа, практически знакомая его команде из ученья, исполнена была в несколько минут. Но беда эта была не последняя; у переборки грот-трюма с борта оказалась вдавлина с разрывом железной обшивки, через швы которой обильно сочилась вода. Не имея другого пластыря, капитан распорядился закрыть это повреждение простым парусом. Работа эта была трудная, но при помощи 30 нижних чинов, бывших в числе пассажиров, и она была успешно исполнена через 15—20 минут.

Пока заделывали повреждения, проворный механик успел открыть краны водоотливных помп, из которых одна помпа Жуфара, выбрасывая воду широкими струями, выкачивала гораздо более 3 тонн в час. Понизив уровень воды, механик затем попытался зажечь топки и развести в котлах пар.

Не бездействовали тем временем и усердные помощники капитана. Один из них лично спустился в пассажирские каюты и, обойдя их, собственноручно завинтил все найденные открытыми иллюминаторы. Другой при помощи расторопной прислуги раздавал пассажирам спасательные пояса, на чистейшем русском языке объясняя всем правила пользования ими.

Прошло не более часа и пароход уже был в полной безопасности и стал готовиться к дальнейшему пути. Страх и смущение пассажиров прекратились, на пароходе затеплилась прежняя жизнь; гвардейский поручик продолжал услаждать своим бархатным баритоном слух нескольких музыкальных дам и солидного таможенного чиновника; купцы Черномордик и Шнейдеров, усевшись на свои узлы и чемоданы, приступили к прерванной игре в домино, и только бухгалтер компании и ее буфетчик заснули в поясах.