Яков Гордин: Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы

Некогда, в феврале 1730 года, гвардейское офицерство, ведомое вбитой в его сознание ложной, но соблазнительной в своей простоте идеей, отвергло и поставило на край гибели первых русских конституционалистов.

В январе 1918 года "большевистская гвардия", одушевленная идеей не менее ложной и ведущей к тому же стратегическому результату, оружием пресекла попытку конституционного решения судьбы России.

В критический момент 1730 года "общенародие" отвергло гуманную по сути своей идею князя Дмитрия Михайловича, сулившую тому же "общенародию" всевозрастающий уровень свободы и более высокую степень личной защищенности, и, в конечном счете, отправило его на смерть в Шлиссельбургскую крепость.

В 1918 году — в другой критический момент — новое "общенародие" отреклось от того же Шингарева, не богача, не буржуя, не вельможи — скромного земского труженика, с его гуманными и сулящими России мирное существование идеями, и отправило его на смерть в Петропавловскую крепость.

И в том и в другом случае отдано было предпочтение идее жестокой и самоубийственной…

В том же некрологе задан был горестный вопрос: "Почему погиб именно он? Этот земский врач, который некогда, не щадя себя, мчался по проселочным дорогам из деревни и деревню, чтобы лечить больных крестьян; этот министр, который ютился в крошечной квартире и жена которого была учительницей, верной помощницей в неустанной работе мужа…"

Это, быть может, главный и по сию пору вопрос.

Если я попытался по мере сил объяснить, почему русская гвардия и значительная часть шляхетства выбрали самодержавие, то для объяснения рокового выбора октября 1917-го — января 1918 года нужна новая книга, следующая книга.

Гибель Шингарева оказалась символом — люди из народа убили истинного народолюбца, предпочтя ему тех, кто уже стрелял в народ за два дня до этого.

Гражданскому миру, построенному на компромиссе и терпимости, были предпочтены нетерпимость и насилие.

Чрезвычайно симптоматично, что во время выборов в Учредительное собрание за большевиков дружно голосовали солдаты и матросы. В Петрограде большевистские кандидаты получили 71,3 % всех солдатских и матросских голосов, в Москве — 74,3 %. Не меньшую поддержку получили большевики и на северной и западной линиях фронтов.

Там, где шла решающая борьба за власть, Ленин получил подавляющую массу штыков.

Вспомним, что Петр пришел к власти, опираясь на гвардейские и солдатские полки. Вооруженной рукой он эту власть и удерживал.

Остерман и Феофан Прокопович произвели переворот 25 февраля, опираясь на гвардейскую часть шляхетства.

Почему большинство солдат и матросов голосовали за большевиков? Только ли потому, что победа Ленина сулила им быстрое прекращение войны и демобилизацию к моменту земельного передела? Нет, не только. Тут сработал сильный психологический фактор.

Во всех трех случаях люди, привыкшие к оружию, к насилию, поддержали, условно говоря, партию, идеологией которой было насилие, навязывание своей стране жесткой волевой системы.

Человек с ружьем верил, что только партия, проповедующая насилие одних людей над другими, может обеспечить ему экономическую и социальную справедливость, равно как и долгожданный мир.

То, что политическая история России столетиями творилась исключительно с опорой на вооруженную силу, сформировало к XX веку искаженный тип общественного и личного сознания.

Жертвой этого типа сознания пали Шингарев и множество истинных русских демократов…

Позиция части солдатской массы в канун 5 января не противоречит вышесказанному. Солдаты голосовали за большевиков как депутатов Учредительного собрания. От Учредительного собрания они ждали исполнения своих желаний. Большевики казались им наиболее близкими.

В солдатском сознании столкнулись две сильные идеи: традиционное представление об Учредительном собрании, общенародном Соборе, гаранте справедливости, решении судьбы всем миром, и представление о большевиках как об идеальных реализаторах сегодняшней, сиюминутной справедливости, справедливости для каждого отдельного человека, вне зависимости от того, как это скажется на судьбе "общенародна".

В сознании измученных людей исторически протяженное в перспективу оказалось побеждено сиюминутным.

Большевики и были великими временщиками, ловцами момента, энергичными импровизаторами.

Произошло совпадение психологических состояний…

К цитированному тексту Горького как историческому источнику можно предъявить некоторые претензии. Но дело не в частностях. Горький выявил для читателей главное — сходство самодержавного и большевистского режимов по властному самоощущению.