Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

- Это с ворованным-то? - усмехнулся Ванька. - Вон там батюшка приходской наш живет, отец Пантелеймон, можно пойти к нему, исповедоваться.

- Ага, он исповедует тебя прямиком в участок, - хмыкнул Камчатка, - да еще и благословит батожьем.

- Погоди, - наморщил вдруг лоб Ванька, - айда к нему во двор.

- Белены объелся? - зашипел Камчатка. - Стой... - но Ванька уже взялся за кованое кольцо калитки и принялся громко стучать. Через какое-то время из-за ограды раздался осторожный голос:

- Кого нелегкая носит по ночам? Честным людям спать не даете.

- Беда у нас, - плаксивым голосом запричитал Иван, и Петр Камчатка даже не узнал его голоса, до чего тот стал жалостлив, - человек помирает без святого причастия, батюшка нужен...

- Где помирает? Кто? - уже не столь настороженно и враждебно спросил сторож и загремел засовом.

- А вот ты сейчас без причастия и сдохнешь, если только пикнуть посмеешь, - схватил его за горло Ванька, когда тот приоткрыл калитку и высунулся наружу. Камчатка тоже не стал мешкать, навалился на испугавшегося до смерти мужика и впихнул его во двор.

- Цыть! - проговорил он грозно и вытащил из-за голенища длинный с тонким лезвием нож. Сторож, было, открыл рот, но Камчатка стукнул его рукоятью в лоб, и тот повалился без сознания.

- Жди здесь, - прошептал Ванька и кинул Камчатке ворох одежды, а сам скользнул к дверям поповского дома.

Прошло немало времени, и сторож начал приходить в себя, зашевелился. Камчатка сызнова саданул его рукоятью по черепу и прислушался. Он не услышал, когда Ванька выбрался из дома, и даже испугался, увидев перед собой человека в рясе священника.

- Ну, похож я на попа? - спросил тот.

- Похож, как блоха на вошь, - засмеялся Петр, - а борода где? Любой дурак поймет, какого поля ягода...

- А молод я еще, борода пока не выросла, - не растерялся Ванька, - на вот лучше, надевай полукафтанье, будешь моим дьячком. А другую одежу в узел свяжи, будто мы святые дары несем.

- Ишь, раскомандовался, - проворчал Камчатка, но подчинился, понимая, что от сообразительности Ивана сейчас многое зависит и не время выяснять, кто из них главнее, кому слушаться, а кому приказывать.

У первой же рогатки их остановили двое солдат с ружьями в руках.

- Куда вас черт несет в такую пору, - весьма нелюбезно поинтересовался один, но, увидев, что перед ним духовные лица, смутился и, наклоня голову, подошел под благословение, - простите, святой отец...

- Бог простит, - быстро перекрестил его Иван, - неча лукавого поминать, а то он до тебя быстро доберется. К умирающему идем на Дорогомиловскую заставу, потому и ночью.

- В добрый путь, - расступились солдаты. То же самое повторялось и на других постах. Некоторые, еще издали, увидев идущих в длиннополой одежде людей, смело шагающих по середине улицы, приняв их за священников, открывали проход и почти все просили благословения.

- Тяжело, оказывается, батюшкой быть, - усмехнулся Иван, когда они, наконец, вышли к берегу Москвы-реки, где постов больше не встречалось и можно было двигаться свободно, без задержки.

- А ты думал, - хохотнул Камчатка, - то тебе не кур щупать, тут башкой думать надо, с людьми толковать.

- Куда идем? - поинтересовался Иван. - Ты, помнится, говорил, мол, с нужными людьми познакомишь. Где те люди живут? Далеко ли до их дома?

- Да вон он, дом их, - Камчатка указал рукой в сторону реки.

- На другой стороне, что ли? - не понял Иван.

- Половина на той, а половина - на этой. Сейчас сам увидишь и поймешь, а то непонятливый какой.

Ванька лишь пожал плечами и молча последовал за ним, понимая, что теперь для него наступает новая жизнь, нисколечко не похожая на предыдущую. От этого на душе стало как-то радостно и тревожно, и возвращаться обратно в постылый филатьевский дом он сейчас бы не пожелал ни за какие посулы.

2.

Вскоре они подошли к Каменному мосту, и Камчатка смело спустился к самой кромке воды и негромко свистнул. Откуда-то из-под моста тут же раздался ответный свист, и кто-то сонным голосом спросил:

- Кто пожаловал? Чего надо? Свой или чужой?

- То я, Петька Камчатка!

- А-а-а... Камчатка, тогда ходи сюда. А там кто еще с тобой?

- Товарищ мой, к нам просится.

- Ну, коль очень хочется, пущай заходит, - отвечал все тот же голос. Они забрались под мост, и в темноте Ванька различил более десятка спящих прямо на куче соломы мужиков, со спутанными волосами, кудлатыми бородами, в самой разной одежде. Отвечал им чернявый мужик со сломанным носом, заросший бородой до самых глаз. Иван успел заметить, что рядом с ним лежал прилаженный к длинной деревянной рукояти кистень с шипами, а из-за голенища сапога, как и у Камчатки, высовывалась наборная костяная ручка ножа.