Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

В это время дверь в кабак открылась, и во внутрь заскочил запыхавшийся чернявый мужик, с раскосыми, как у татарина, глазами. Он огляделся и, увидев Петра Камчатку, радостно улыбнулся, и направился к их столу.

- Здорово, Петруха, - протянул он руку, - тебя и ищу, народ сказал, что ты сюда пошел.

- Здорово, Еким, - ответил Петр, и от Ивана не укрылось, как он с опаской глянул по сторонам. - Садись, коль пришел. Чего-то сегодня я всем понадобился. Срочное чего?

- Наш человек? - кивнул Еким в сторону Ивана и, не дожидаясь ответа, вытащил из-за пазухи мешочек, кинул его на стол. - Принимай товар, как просил.

- Сколько? - осторожно спросил Петр и развязал мешочек, в котором блеснули серебряные рубли.

- Как сговорились, сто рублевиков, словно новые, - довольно засмеялся Еким. - Ты только глянь, глянь какая работа, от настоящих не отличишь! - и он вынул несколько рублевиков, протянул Ивану и Петру.

У Каина ажно защемило что-то внутри, он понял, что перед ним лежат те самые фальшивые рубли, которые поручено сыскать. Он лихорадочно начал обдумывать, как ему быть, и не заметил, как один из мужиков, что сидели молча в дальнем углу, поднялся и вышел, второй же остался на своем месте.

- Не суетись, Ванюша, - тихо прошептал Камчатка, - вижу, очко играет. Так говорю? Сиди и не рыпайся, а то у меня разговор короток, - и он чуть показал рукоять кистеня.

- Да я чего... - начал говорить Иван и не договорил, потому что двери с шумом отворились, и во внутрь кабака ввалились драгуны с ружьями, а в дальнем углу вскочил тот самый мужик и направил на них пистолет и громко крикнул:

- Ни с места!

Иван и Еким открыли рты от удивления и не шевельнулись, но Петр Камчатка выхватил кистень и с ругательствами ринулся на драгун, ударил одного по плечу, но грохнул выстрел, и он повалился на пол, схватившись за грудь, прошептал отчетливо:

- Каин... гадина.

Когда Ивана и Екима выводили из кабака, присмотревшись, Каин различил в женщине, сидевшей в пролетке на противоположной стороне улицы, Аксинью, а рядом стоял, потирая кончик носа пальцем в кожаной перчатке, полковник Редькин.

- Ксюша! - рванулся он к ней, но один из драгун саданул его в живот прикладом ружья. - Как ты могла?! - пересилив боль, взревел Иван.

В участке, по приказу полковника, его и Екима, который оказался ни кем иным, как Холщовниковым, что с двумя братьями успешно почти год выпускал фальшивые деньги, заковали в железные кандалы и привели в кабинет к Редькину.

- Что, Каин? - спросил тот с хищной улыбкой. - Допрыгался?

- Будьте вы все трижды прокляты. Все! - злобно ответил он.

Конец второй части.

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Обманчивые прииски. *

1.

Возвращался в Тобольск Иван Зубарев, что называется, без гроша в кармане. Обкорнала, обмишурила, обчистила Москва-матушка сибирского ходока по сенатским коридорам, словно лихой человек в темном лесу - запоздалого путника. И не тайком или там ножик вострый к горлу приставя, а средь бела дня, открыто, принародно, без всяческого стыда и стеснения вытряхнула столичная жизнь все, до последнего медяка, выщелкнула и сплюнула пустую скорлупку на родную сторону обратно ту деньгу зарабатывать. Чтоб сызнова вернуться в нее, в Москву, с полными карманами, а убраться восвояси голью перекатной...

Случайно встретил Зубарев на кривой московской улочке мужика-возчика из хохлов, что несчадно бранился, прилаживая отлетевшее тележное колесо, которое он никак не мог один приспособить на место. Телега стояла плотно нагруженная рогожными кулями, сквозь которые белесо искрились кристаллики соли. Мужик оказался чумаком, что нанялись с такими же хохлами, как и он сам, свести с Москвы в Казань три сотни пудов соли, да малость загулял в Москве, потерял своих спутников, а тут еще и колесо...

Иван помог тому разгрузить телегу, надели сообща колесо, сложили кули обратно, разговорились. Тогда Василь, так звали того хохла, и предложил ему ехать вместе, пусть неспешно, но все одно с каждой верстой ближе к дому. Иван тут же согласился и доехал с ним ажно до самой Казани. Там Василь нашел своих земляков, которые уже и не чаяли, что сыщется их товарищ. Как раз грянули затяжные дожди, и Ивану пришлось искать других попутчиков. Так, от города к городу, от села к селу каликой перехожим брел он вслед за возами с кожами, зерном, пенькой, холстами и прочими торговыми грузами, перевозимыми по всей России, прижимая к груди зашитую в чистую тряпицу драгоценную бумагу, выданную ему в Московском Сенате.