Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

- Ой, далече. Ну, идешь в кабак?

- Нет, - отказался Зубарев, - мне еще в одно место наведаться надобно. Завтра тут и увидимся. Не обманешь?

- Да чтоб мне на том свете в аду гореть, - побожился Каин и для верности укусил ноготь большого пальца.

- Смотри, а то... - не договорил Зубарев, что будет, если Каин обманет его, и неторопливо пошел в сторону Китай-города.

Дома Ванька Каин рассказал о встрече с сибиряком Аксинье. Та выслушала его и неопределенно обронила:

- Много дураков по Москве шляется.

- Он, вроде как, на дурака не больно похож, - заступился Каин.

- А мне до него какое дело? Ты взялся помогать ему, вот сам и разбирайся. - Аксинья была явно не в духе, ждала возвращения мужа и время от времени выглядывала в окно, прислушивалась к шагам на лестнице.

Иван не стал спорить с ней и завалился спать. На другой день он отправился на площадь к Сенату пораньше - с твердым намерением перехватить у входа в присутствие князя Кропоткина и вручить ему свое прошение. На площади еще не было обычных просителей, и лишь тощая фигура одного из сенатских служителей двигалась по направлению к небольшой двери черного хода в здание. Иван решил попытать счастья и окликнул его, и тут же протянул приготовленный заранее серебряный полтинник.

- Скажи, мил человек, а если разрешение на разработку золотых приисков подать надо, то куда обращаться.

- Ты, что ль, собрался золото искать? - спросил его служитель, пряча деньги в широкий карман кафтана и чуть приостановившись.

- Да нет, человек один узнать хотел.

- Пущай Петра Воробьева спросит, меня то есть, все ему и объясню, ответил тот и быстро зашагал дальше.

Вскоре небольшая площадь стала наполняться народом, и Каин заволновался, как бы ему не пропустить приезд кареты князя, выскочил на проезжую часть и весьма вовремя, поскольку из-за угла показалась запряженная шестериком знакомая карета и вскоре въехала на площадь, оба лакея соскочили на землю, откинули подножку и склонились в поклоне, торжественно открыв дверцу. Яков Иванович Кропоткин ловко выбрался из кареты, опираясь на толстую резную трость, и чуть не наткнулся на Ваньку Каина, что подскочил к нему.

- Чего надобно? - неприязненно спросил он.- Пошел прочь! - Лакеи кинулись было оттаскивать Ивана в сторону, но он увернулся от них и, припав на одно колено, подал князю свое прошение.

- Не откажите прочесть, ваша светлость, - лишь и успел он произнести, как лакеи схватили его под руки и оттащили прочь. Но князь таки принял его грамоту и засунул ее за обшлаг кафтана, важной поступью направился в Сенат.

- Смотри, боле не попадайся, а то поколотим, - лакеи отпустили Каина, но он лишь рассмеялся им в лицо и пошел с площади.

- Эй, ты куда?! - услышал он сзади знакомый голос. Обернулся и увидел пробирающегося сквозь толпу собравшихся к этому часу просителей Ивана Зубарева. - Сбежать решил? А дело мое как? - схватил он Каина.

- Дело сделано, - ответил он, чуть отстранясь и освобождая руку. Плати остальную деньгу, и мигом сведу тебя с кем надо.

- Нет, ты сначала сведи, а уж расчет потом, - не соглашался тот.

-- С тобой спорить - себе дороже выйдет, - пробурчал Каин, - пошли.

Он повел его к черному ходу здания Сената и попросил одного из служителей вызвать из присутствия Петра Воробьева. Тот вскоре вышел, высоко задрав начинающую лысеть голову, и надменно осведомился:

- Слушаю вас, судари.

- Прошение с собой? - спросил Каин у Ивана Зубарева.

- Ага, - кивнул тот, - где ж ему еще быть, со мной.

- Подавай этому господину.

Иван вытащил свое прошение и робко протянул Воробьеву, раздумывая, нужно ли кланяться ему или так сойдет.

- Почему обычным порядком не подал? - сурово спросил тот.

- Ждать мне некогда, - развел руками Зубарев.

- Придется дать на расходы, чтоб дело твое ускорить.

- А сколько? - растерянно спросил Иван.

- Зависит от того, как скоро хочешь ответ получить, - снисходительно пояснил Воробьев, развернув прошение и быстро пробежав глазами написанное. Тут дело серьезное, золотые прииски... Больших денег стоит.

- Десяти рублев хватит? - наморщил лоб Зубарев.

- Возьми обратно свою бумагу, - скривился Воробьев.

- Двадцать? - Воробьев продолжал морщиться. - Тридцать? - тот же результат. Наконец, когда Иван добрался до пятидесяти, тот вздохнул и, едва разжав губы, произнес:

- Ладно, давай, попробую за такую малость продвинуть твое прошение.

Иван вытащил кожаный кошель, отсчитал деньги и сунул в руку Воробьеву, тот, даже не поблагодарив, повернулся и ушел.