Елена Кэмпбелл - Устные свидетельства жителей блокадного Ленинграда и их потомков

Интервьюер: Спасибо тебе большое. Вопросы у меня закончились

<���…>.

Интервьюер: Поехали. «Блокада Ленинграда в индивидуальной и коллективной памяти жителей города». 2003 год, 3 февраля, интервью с Владимиром [150] Информант родился в 1959 году в Ленинграде. В блокаду в Ленинграде жили его мать, сестра матери, бабушка и дед. Интервью проходило в ЕУ СПб 3 февраля 2003 года. Интервьюировала Т. Воронина. Общая продолжительность интервью — 44 минуты. Архив Центра устной истории ЕУ СПб. Интервью № 0202006. Имя информанта изменено. . Ну, первый… первые несколько вопросов такого общего порядка. Да? Вот где ты родился? Когда ты родился? Расскажи о своей семье.

Информант: 20 октября 59-го года. В городе Ленинграде.

Интервьюер: А родственники? Расскажи немножко о своих родственниках. Да, и кто из них был во время блокады, жил здесь?

Инф.: Ну из ближайших мама, бабушка, тетя, дедушка покойный. Из ближайших родственников.

Интервьюер: То есть кругом… Большинство родственников блокадники?

Информант: Нет, ну были еще родственники, которые не были. Двоюродный дядя был здесь.

Интервьюер: Угу. Володя, а можешь ли ты вспомнить, когда ты, ну… время хотя бы приблизительно, когда ты впервые услышал о блокаде?

Информант: Ну, вообще, как бы устные предания от бабушки все доходили до меня, потому что она…Она была хороший рассказчик, и, когда я ее просил: бабушка, расскажи о чем-либо…

Интервьюер: То есть в детстве?

Информант:…интересном, — то… Для нее самое интересное… ну она много о чем могла говорить, но, в частности, об этом.

Интервьюер: То есть еще до того, как ты пошел в школу, да?

Информант: Ну, пожалуй… пожалуй, нет, все-таки. Потому что… пожалуй, уже в школьном возрасте. Потому — что маленьким рассказывать? — они ничего не понимают.

Интервьюер: А это ты просил, чтобы тебе рассказали о блокаде, или это просто бабушка начинала об этом говорить?

Информант: Ну бабушка была такой… такой замечательный рассказчик, увлекающийся рассказчик, причем очень скромный. Она: «Ну что тебе рассказывать? — Нечего. Сиди, играй в свои игрушки там». Вот. Но если она сама вспоминала что-то ее интересующее, то можно было с открытым ртом слушать. Это был очень искусный… искусный художественный рассказ вот и… Этот рассказ, кстати, вот мне… Поэтому для меня понятно, что такое народная культура. И народное слово. То есть рассказ. Настолько он был высокохудожествен по-своему. Рассказ… о чем бы она ни рассказывала. Потому что я, например, рассказчик на порядок менее интересный.

Интервьюер: А ты помнишь то, о чем тебе рассказывали? Вот какие сюжеты?

Информант: Ну я помню, конечно. Я бы не хотел буквально все воспроизводить. Конечно, помню.

Интервьюер: А хотя бы некоторые сюжеты? О чем это были рассказы?

Информант: Ну вот самый короткий: воду рубишь топором, чтобы положить ее в кастрюльку, да? Ну и тому подобное.

Интервьюер: То есть о каких-то бытовых таких зарисовках?

Информант: Ну о бытовых, конечно, знаю. Женщина, обременена семейством. Что она может? Абстракции, что ли?

Интервьюер: А как часто возникали эти разговоры?

Информант: Ну не знаю, наравне с другими. Потому что бабушка, например, у нее… Она работала на заводе, ее… например… Ведь известно, что в советско-финской кампании продолжала существовать линия Маннергейма [151] Линия Маннергейма — система финляндских укреплений на Карельском перешейке вдоль границы с СССР. Сооружена в 1927–1939 годах; ширина по фронту — 135 км, глубина — до 90 км. Названа в честь финляндского маршала Г. Маннергейма. Советские войска дважды прорывали «линию Маннергейма»: в советско-финляндскую войну (1939–1940) и в Великую Отечественную войну (1944), после чего все укрепления были разрушены. . Да? Она была прорвана, частично брошена, продолжала существовать. Вот. И ее посылали на расчистку этой линии, что требовало больших сил. Это было очень интересно: линия Маннергейма, она рассказывала. Она там работала месяца два, просто рабочим прислали туда. Такие рассказы, не менее интересные. Она, вот видишь тут, могла рассказать о коллективизации. Ну о чем угодно. О дореволюционном житье-бытье. Очень было интересно, потому что его было трудно представить и вообразить, как же жили до революции, при «проклятом царизме», да?